Исчезнувший мир - [30]

Но сон не приходил. Хищник ворочался с боку на бок. Виноват был голод, который не давал ему уснуть.

В то время, как хищник в беспокойной дремоте лежал в берлоге, уинтатерии подошли к водоему.

Однако теперь усталый детеныш семенил в нескольких шагах от матери и сонно покачивал головой из стороны в сторону. Мать, обычно такая заботливая, сегодня этого даже не заметила.

Когда детеныш проходил мимо водоема, его внимание привлекли отчетливые звуки льющейся воды в маленьком водопаде. Он остановился и с удивлением смотрел на серебряную нитку, падающую в лунном свете с темного утеса на блестящую поверхность.

С любопытством подошел ближе и неожиданно увидел, что один из берегов водоема скрыт под большими изумрудно-зелеными листьями, которые как большие облитые лунным светом веера отражались в кристальной воде.

Хотя он еще питался молоком, но уже знал, что на свете есть много вкусных вещей. Среди лакомств, которые детеныш уже научился отличать, были и большие сочные листья, которые он как раз нашел около водоема. Поэтому он с аппетитом сорвал маленькой пастью большой лист и спокойно стал его жевать.

Лист был мягкий, сочный и сладковатый. Детеныш сорвал другой, затем третий и при этом забыл обо всем на свете, даже о доброй заботливой маме.

Легкий шум, который детеныш поднял, срывая листья, долетел и до слуха хищника. Он быстро вскочил на ноги и крадущимися шагами вышел из логовища. Потом остановился и внимательно принюхался.

При этом его взгляд обратился к водоему. Он мгновенно прижался к земле и, будто внезапно окаменев, горящими глазами уставился на детеныша. Лишь слабое хлопанье длинного полосатого хвоста и кровожадный блеск глаз выдавал его.

Хищник тихо наблюдал за детенышем, и, казалось, он раздумывает, должен ли он действительно напасть.

Взрослых уинтатериев он всегда избегал, так как убить такую огромную добычу было выше его сил. Никогда не охотился и на их детенышей, потому что они всегда находились около своих матерей, а с ними не следовало вступать в бой, потому что, защищая свое потомство, они сражались со страстной яростью. Как могла окончиться такая схватка, хищник хорошо понимал. Но теперь было иначе: перед ним был один маленький детеныш, без охраны.

Тем не менее синоплотерий не решался на него напасть. Осторожно оглядывался он по сторонам, ожидая, не появится ли из темных уголков леса мать детеныша. Но нигде ничего подозрительного не заметил.

Это вновь пробудило у него желание к нападению. Однако инстинктивное чувство удерживало его, заставляло оставить безрассудный замысел, который бы мог иметь для него очень плохие последствия.

Не было сомнения, что детеныша он одолеет, но было также ясно, что безусловно потерпит поражение в схватке с его защитниками. Хотя то, что детеныш был один, и соблазняло напасть на него, но одновременно это было и в высшей степени подозрительным. А все подозрительное может оказаться опасным.

Борьбу между опытом и жадностью хищника решил голод, который снова напомнил о себе жгучим болезненным чувством, охватившим все его тело. Хищник стал готовиться к нападению.

Медленно подкрадывался он поближе к водоему, так тихонько и осторожно, что не было слышно даже шелеста стеблей травы. Но место, куда подполз хищник, было неудобным для смертоносного прыжка. Поэтому он решил подняться на плоский выступ скалы, который был достаточной величины, чтобы от него можно было оттолкнуться и одним мощным прыжком упасть на шею беспомощного детеныша.

Но как только он оперся о выступ скалы, на который хотел осторожно взобраться, от него отделился огромный камень и с грохотом упал в омут.

Падение камня испугало детеныша. Со страхом он посмотрел на водоем, на поверхности которого появились серебристые круги, разбегающиеся от места падения камня; круги сначала были маленькими, затем становились более крупными, пока, наконец, самые большие не терялись у зеленых берегов омута. Он с удивлением смотрел на игру маленьких волн, но ужас появился в его глазах, когда детеныш увидел хищника. За свою короткую жизнь он еще не видел синоплотерия. Однако это не помешало ему уже с первого взгляда понять, что этот зверь для него очень опасен и угрожает его жизни.

В тот момент, когда упавший валун преждевременно выдал его присутствие, хищник вскочил на плоский скальный выступ и с зеленоватым светом в глазах и со злобным ворчанием приготовился к прыжку.

В это же самое время беспомощный детеныш издал испуганный рев и обратился в паническое бегство.

Едва его рев прорезал тишину, оба уинтатерия, до сих пор неторопливыми шагами двигавшиеся к облюбованной заросли, мгновенно остановились.

Мать давно уже не чувствовала, чтобы детеныш с шаловливым озорством бодал ее головой в бока или ноги, но не обращала на это внимания, так как он мог уже немного устать после долгого перехода и идти в нескольких шагах от нее, как это часто случалось.

Но сейчас, услышав испуганный рев, она оглянулась и увидела, что детеныш в ужасе мчится к ней, а за ним по пятам гонится дикий взбешенный хищник. Повинуясь инстинкту, самка бросилась навстречу детенышу. За ней поспешил и встревоженный самец, издавая глубокие хриплые звуки, не предвещавшие ничего хорошего.