Исчезнувшая Луна [Авт. сборник рассказов] - [9]

Сиран подумал, что женщина, вероятно, упала от изнеможения, а мальчик умер, защищая ее.

Рэм провел дрожавшей рукой по мертвым лицам. Его собственное лицо покрылось такой же мертвенной бледностью. Больше кричать он не стал. Он молча поднялся и бросился на ближайшего Калда.

Глава 3

Он кинулся вперед, как зверь, быстро и бездумно. Но Калд тоже оказался проворным. Он резко ткнул в Рэма жезлом, однако маленький загорелый человек бежал так быстро, что жезл не остановил его. Вероятно, он умер на середине прыжка, однако его тело успело врезаться в тяжелую тушу и сбить чудовище с ног.

Быстрым кошачьим прыжком Сиран ринулся вслед за Рэмом. Он слышал, как охотник позади него рычал и бил Калда голыми ногами. Сиран не видел второго Калда, он не замечал ничего, кроме мускулистой серой руки, пытавшейся вытащить жезл из-под тела Рэма. Отвратительно воняло горелой плотью.

Сиран перехватил серое запястье, вцепился в него другой рукой и принялся выкручивать. Кость треснула, но Сиран не удовлетворился этим. Вскоре лопнула плоть, и осколки серой кости вылезли наружу. Руки Сирана скользили в крови. Серая бестия раскрыла рот, но не издала ни звука. Сиран решил, что зверь немой.

Опаловый жезл достался победителю.

Серая лапа другого Калда протянулась к горлу Сирана, но тот ударил по ней жезлом. Она отдернулась, а Сиран воткнул блестящий наконечник в горло Калда.

Откуда-то издалека донесся голос Маус.

— Он готов, Кири, не пережаривай его.

Что ж, судя по запаху, она была права.

Сиран встал, посмотрел на жезл, который держал на отлете, и присвистнул.

Маус сказала:

— Хватит любоваться. Пошли. Охотник сказал, что слышит звон цепей.

Сиран оглянулся. Первый Калд с неестественно выгнутой, очевидно, сломанной шеей валялся у его ног. На нем лежал темнокожий коренастый мальчик. Охотник произнес:

— Я думаю, он был бы рад тому, что послужил дубиной для убийства Калда.

— Да, — согласился Сиран.

Он посмотрел на Маус. Она, казалось, была в полном здравии.

— А я-то-думал, что женщины падают в обморок от подобного зрелища.

Маус фыркнула.

— Я родилась в Воровском квартале. Игрушками нам служили человеческие черепа: они куда дешевле мячей.

— Когда я в следующий раз задумаю жениться, — сказал Сиран, — я, пожалуй, наведу справки о своей невесте. Пошли.

Они спустились в туннель, уходящий под Запретную Равнину. Охотник, настороженный и чуткий, словно лесной зверь, шел впереди. Сиран замыкал шествие. У обоих в руках сверкали трофейные жезлы.

За все время схватки отшельник не проронил ни слова и даже пальцем не шевельнул, чтобы помочь своим спутникам.

В подземелье было очень темно, но не холодно, пожалуй, даже теплее, чем снаружи, и, по мере того как они спускались, становилось жарче.

Сиран услышал отдаленный грохот, как будто сотня, а может быть и тысяча, вооруженных людей изо всех сил колотит по щитам Сотня невидимых глаз смотрела на него из темноты, чье-то бесшумное дыхание касалось его лица, кто-то молча ходил рядом с ним. Иногда до него доносились треск и скрип металла, но откуда брались эти странные, тревожные звуки, Сиран понять не мог.

Они шагали по хорошей дороге, ведущей все глубже и глубже под землю. Впереди блеснул яркий свет. Охотник призвал к осторожности и замедлил ход. Бесшумные, как четыре призрака, они прошли через арку под чистые, голубые лучи, льющиеся откуда-то сверху. Они остановились на узком, отшлифованном человеческими руками выступе. По обе стороны от него шли природные грубые стены и нагромождение сталактитов. Над выступом в темноте виднелось высокое перекрытие арки, а впереди простиралось свободное пространство, в конце которого Сиран разглядел каменную стену.

Внизу темнела шахта, такая глубокая, что Сиран вытянул шею, пытаясь разглядеть дно. Яркий бело-голубой свет на дне освещал две трети высоты шахты.

Там в лучах ослепительного света работали люди. На такой глубине они казались не крупнее муравьев. Цепей на них не было, и стражей Сиран не видел. Но он тут же забыл и думать об этом. Все его внимание приковало чудовищное, немыслимое сооружение, поднимающееся со дна.

Блеск полированного металла, хитроумное переплетение конструкций, замысловатые опоры, перекрытия, непонятные отростки… В странном оцепенении Сиран уставился на него.

Башня еще не была закончена. Сиран не мог себе представить, для чего она, но ему вдруг стало страшно. Его путали не чудовищные размеры сооружения, не загадочность металлической, ни на что не похожей конструкции. Его путала эта вещь сама по себе.

Она дышала Властью. Ее переполняла Сила. Титан, растущий в темных недрах, готовый выйти наружу, схватить мир и играть с ним, как Маус играла с пустым черепом.

И Сиран понимал, что человеческий разум не в силах постигнуть это сверкающее чудовище, что навсегда, до конца времен, оно останется чуждым, враждебным тому миру, в котором он родился и вырос.

Рыжий охотник сказал просто:

— Я боюсь. Это пахнет западней.

Что-то подступило к самому горлу Сирана — возможно, это было его собственное сердце.

— Нравится нам или не нравится, приятель, но мы здесь, и не лучше ли нам убраться с глаз долой, пока этот закованный в кандалы отряд не наткнулся на нас?