Исчезнувшая Луна [Авт. сборник рассказов] - [32]

Маклерен следил за их последней охотой. Он всю ночь наблюдал, как золотые титаны требуют расплаты за века темноты. С восходом солнца цветочного народа не существовало. А днем он увидел, как умирали Пловцы.

Река, повернув обратно, отрезала их от пещер. На землю лился яркий солнечный свет.

Сначала Пловцы с патетической радостью приветствовали его, но вскоре они все поняли.

Маклерен отвернулся. Он отдыхал и ждал, когда исполнится предсказание Харкера, плотина размоется и вода вернется в свое прежнее русло.

Когда он нашел проход, долина уже просохла.

Он оглянулся на горы, вдохнул сладкий ветер и почувствовал великий стыд за то, что он жив и может дышать.

Он оглянулся назад — на пещеры, где умер Сэм, и на утесы, где он похоронил то, что осталось от Мэтта Харкера.

Ему казалось, что он должен что-то сказать, но слова не приходили, только грудь его была переполнена и тяжело вздымалась.

Он молча повернулся к каменному проходу, к Морю Утренних Опалов, к тридцати восьми сотням странников, которые нашли дом.

Вуаль Астеллара

ПРОЛОГ

Чуть больше года назад — по условному Солнечному Времени — у штаб-квартиры Управления Межзвездного Пространства на Марсе упала почтовая ракета.

В ней была обнаружена рукопись, рассказывавшая о такой удивительной и ужасной истории, что трудно было поверить, как человек в здравом уме мог оказаться виновным в подобных преступлениях.

Однако после года тщательного расследования рассказ был признан подлинным и теперь УМП разрешило опубликовать рукопись дословно, в том виде, в каком она была изъята из разбившейся ракеты.

Вуаль — свет, который появлялся неизвестно откуда, чтобы поглощать корабли, — исчезла. Все космолетчики Солнечной системы, бродяги, торговцы и капитаны роскошных лайнеров вздохнули с облегчением: вуаль — одно из порождений Чуждого Далена — уже не угрожала их безопасности.

Теперь же мы знаем ее истинное наименование: Вуаль Астеллара.

Знаем мы и место ее происхождения: мир, выброшенный из пространства и времени.

Нам известно, почему она возникла: об этом повествует рассказ, принесенный почтовой ракетой, — вопль бьющейся в агонии человеческой души; и, наконец, мы знаем, как была разрушена Вуаль.

Глава 1 ТРУП НА БЕРЕГУ КАНАЛА

В доме мадам Кэнс, что на Лау-Канале Джеккарты случился скандал. Какой-то маленький марсианин съел слишком много фила, и, чтобы умерить его аппетит, пришлось прибегнуть к помощи кастетов с шипами — весьма популярного в здешних краях оружия. Маленькому марсианину выбили последний пищевой клапан.

То, что осталось от незадачливого чревоугодника, выбросили на каменную набережную, и труп его плюхнулся прямо к моим ногам. Видимо, поэтому я и остановился, чуть не споткнувшись об него; остановился, а затем вгляделся.

Тонкий красный луч солнца падал с чистого зеленого неба. За городскими стенами в пустыне сухо шуршал красный песок, красно-коричневая вода медленно и угрюмо струилась по каналу. Но самое красное пятно в этой багровой палитре растекалось вокруг разорванного горла лежащего на спине марсианина.

Он был мертв. В его широко раскрытых глазах потухал последний зеленый огонек, и он был мертв.

Я стоял над ним, — не знаю, долго ли.

Времени не существовало. Солнечный свет померк, фигуры прохожих укрыла какая-то дымка, звуки угасли, исчезло все, все, кроме безжизненного лица, глядевшего на меня: зеленые глаза, застывший оскал белых зубов.

Я не знал его. Живя, он оставался всего лишь марсианским ничтожеством. Умерев, он стал просто мясом.

Марсианская падаль, не более того.

Времени не существовало. Только мертвое улыбающееся лицо.

Затем что-то коснулось меня. Чья мысль вспыхнула в моей голове и притянула к себе мое сознание, как магнит притягивает стальные опилки? Болезненный ужас, страх и сострадание, такое глубокое, что оно потрясло мое сердце. Слова — не произнесенные, но рожденные в виде образов — всплыли в моем мозгу.

«О, подобно Люциферу, взывающий к Небесам, — прогремело во мне. — Какие у него глаза! О Темный Ангел, какие у него глаза!»

Речь шла о моих глазах, и я закрыл их. Холодный пот выступил у меня на лбу, я пошатнулся, затем мир снова собрался в фокус. Солнце, песок, шум, вонь и толпа, грохот ракет в космопорту, в двух марсианских милях отсюда, — все было в фокусе.

Я открыл глаза и увидел девушку. Она стояла как раз позади мертвеца, почти касаясь его. С ней был молодой парень. На него я не обратил внимания, он значения не имел. Ничто не имело значения, кроме девушки. На ней было голубое платье, и она смотрела на меня дымчато-серыми глазами. Лицо ее казалось белым, как голая кость.

Солнце, шум и люди снова ушли, оставив меня наедине с ней. Я чувствовал, как медальон под моей черной одеждой космолетчика жжет меня, а сердце мое вот-вот перестанет биться.

«Мисси», — подумал я.

«Похож на Люцифера, но Люцифера, ставшего святым», — пришла ко мне ее мысль.

И тут я расхохотался. Мир снова вернулся на место, тяжелый и осязаемый. И посреди этого мира крепко и устойчиво стоял я.

Мисси — вот глупости! Мисси давно умерла.

Меня сбили с толку рыжие волосы, те же темно-рыжие волосы, длинные и тяжелые, как конская грива, завивавшиеся на белой шее, и такие же, как у Мисси, дымчато-серые глаза и еще что-то — веснушки, манера кривить рот, как бы для того чтобы удержать улыбку.