Исчезновение - [53]

Заметила Нидию, та нерешительно топталась в открытых дверях своего домика, уставившись на меня странным взглядом. Она даже не хотела подойти ко мне, встретить меня, и я гадала, потеряла ли её тоже.

Моей сестры нигде не было видно, и я не могла не задаться вопросом: а не внутри ли она этого домика? Быть может, Тамра чувствовала, что я здесь, что я вернулась, но ей просто было все равно. Быть может, она считала, что я её бросила. От этой мысли мне стало тошно, пусто внутри. Особенно, потому что я вернулась в основном ради нее. Ради Тамры и мамы.

Появился Северин, окинув меня с ног до головы своим тёмным, бездонным, как беспросветный, бесконечный космос, взглядом.

Его сопровождали несколько старейшин: они изрядно запыхались, пытаясь поспеть за широкой поступью Северина.

Кассиан выглядел спокойным. Он тоже был здесь, рядом с отцом, жадно пожирая меня взглядом, скользившим вверх и вниз, словно в поисках подтверждения того, что я действительно вернулась, жива и здорова.

По крайней мере, хоть кто-то был рад меня видеть.

Потом Кассиан вышел вперед и схватил меня за руку.

— Джасинда.

Моё имя, произнесенное на выдохе, голосом, полным облегчения, надежды и ожидания, невольно заставило меня бросить взгляд через плечо, желая, чтобы я все еще была с Уиллом, желая, чтобы мне не пришлось рассказывать столь ужасные новости.

Руки Кассиана соскользнули по моим предплечьям к ладоням, его пальцы переплелись с моими.

— Где Мириам? — задал вопрос Северин.

Вопрос — ради ответа на который я и вернулась домой. Сначала я посмотрела на альфу, затем снова на Кассиана. Тот стоял с устремленным на меня глубоким, ищущим взглядом. В нём все еще была надежда. В нем всегда была надежда. Круговыми движениями он мягко поглаживал мои ладони своими большими пальцами.

При виде моего замешательства, все остальные тоже начали требовать ответа:

— Где Мириам? Где Мириам?

— Я... — Я облизала пересохшие губы.

— Где моя дочь? — голос Северина громом прозвенел в воздухе.

И затем я это сказала. Слова вырвались наружу, как яд, от которого нужно было избавиться.

— Её поймали охотники.

Но яд во мне не исчез. Он все еще был здесь, пульсировал в моей крови. Вина. Ужасное понимание, что все случилось из-за меня.

Пальцы Кассиана замерли, перестали двигаться, но я не смотрела на него. Просто не могла встретиться с ним взглядом.

Вымученно кивнула:

— Это правда.

Руки Кассиана ослабли, едва прикасаясь ко мне.

— Но ты смогла сбежать? — презрительно ухмыльнулся Северин. — Невероятно.

Мои глаза загорелись жаркими искрами.

Руки Кассиана совсем опустились.

Мои кисти бессильно упали вниз, пальцы дрожали, цепляясь за пустоту. Я не могла понять, почему мне внезапно стало так больно. Из-за того, что Мириам потеряна... может быть, навсегда? Из-за того, что именно я была ответственна за это?

Или из-за того, что Кассиан ускользал от меня.

Каким-то образом он стал очень важен для меня. Быть может, так было всегда. Даже если я не знала, кто мы друг другу. Я знала лишь то, что мне не все равно. Было бы невыносимо потерять и его, и Уилла.

Не смея прикоснуться, я всматривалась в лицо Кассиана, искала знак, что он не винил меня... не ненавидел.

Северин встал между нами и цепко схватил меня за руку. Его пальцы были большими и длинными, они с легкостью обхватили предплечье целиком, и пришлось вспомнить, что он неспроста был альфой нашей Стаи. Самый большой и самый сильный драко среди нас. Когда-нибудь альфой станет Кассиан, но пока что это — Северин. И моя судьба зависела от него.

Он потащил меня за собой, и я пыталась подавить дрожь от его жесткой хватки. В последние дни мне приходилось терпеть боль и похуже. Должно быть, я заслужила это. Я только что сказала ему, что его дочь схватили охотники. Это было то же самое, что сообщить о её смерти.

Чтобы поспеть за ним, я почти бежала. Остальные остались позади. Я боролась с тем, чтобы не оглянуться и посмотреть, не идет ли следом Кассиан.

— Куда мы идем? — Осмелилась задать вопрос и тут же пожалела об этом, когда Северин наградил меня взглядом, полным ненависти. Я никогда не видела его таким. Его эмоции раньше никогда не носили личный характер. Я была просто средством для достижения цели. Инструментом для Северина, чтобы манипулировать и использовать по назначению.

В городе царило безмолвие, в то время как мы прокладывали себе путь сквозь туман и направлялись в центр. На улицах почти никого не было. Отсутствие какого-либо движения — непривычная картина в разгар дня. Я сразу же вспомнила то могильное затишье, когда исчез мой отец. Стая находилась в изоляции больше месяца, никто не высовывался из своих домов. Только по самой крайней нужде — когда нужно было сделать ежедневные жизненно важные работы, необходимые для нормального существования Стаи. Я помню, как дети жаловались, что это было очень скучное время. Я же запомнила это время как самое печальное.

Все это всплывало снова, обрушивалось на меня горьким водопадом памяти. Только вот тогда я верила в лучшее будущее. Думала, что отец, возможно, вернется. Потому что мама шептала нам это на ушко, повторяя снова и снова, когда укладывала меня и Тамру спать. Теперь я знала правду. Она лгала нам и самой себе, потому что на самом деле ничего не знала.