Исчезновение - [9]

— Альвина, — в волнении он поднялся с дивана, — ты что, пытаешься поддержать меня?

— Дорогой, — в голосе призрака слышалось увещевание, — мое убийство далось тебе ценой больших переживаний. Я думаю, ты должен получить свое вознаграждение. И если Элиза — то, чего ты желаешь, то я хочу, чтобы ты ее получил. Видишь ли, Клод, твои интересы все еще близки моему сердцу. И я должна признаться…

— В чем?

— Мне кажется, ты назвал бы это слабой стрункой.

— Твоя откровенность говорит о великодушии.

— Боюсь, что нет, — мягко возразила она. — Иногда, Клод, у меня возникает эгоистичное желание повторить все сначала. Если бы я могла воплотиться в женщину и вернуться к тебе, я уверена, что гораздо лучше исполнила бы свою роль и не заставила тебя страдать.

Он почувствовал ужасное смущение, почувствовал, что должен что-то сказать или сделать. Бедная Альвина… Слова застряли в горле.

Она посмотрела ему в глаза и прошептала:

— Будь все проклято! Я сейчас заплачу… До свидания, дорогой. Успеха тебе!

И вновь неожиданно, как прежде, она исчезла. Момо жалобно и одиноко завыла. Клода Криспина охватило то же чувство.

Когда после одного из своих многочисленных неудачных визитов к Элизе Клод вернулся домой, там его ждала Альвина. Он ушел от Элизы в ярости, а здесь мирно сидела Альвина, свернувшись калачиком в своем любимом старом кресле, и встречала его улыбкой. Он был почти рад видеть ее — с момента последней встречи прошло более двух недель.

— Как Элиза, дорогой? Не хочу быть назойливой и совать нос куда не следует, но я заинтересованное лицо.

— Она терпеть не может нашу собаку.

Момо в подтверждение тявкнула.

— Я навещаю ее каждый день, но она никак не простит мне мое отсутствие в течение трех месяцев.

— Дорогой, она так же неразумна, как была я. Это печально. Я желаю тебе найти более подходящую невесту. Знаешь, очень плохо, что ты не можешь убить Элизу. Тогда бы она, как я, извлекла урок.

Альвина удрученно помолчала.

— Проклятье! И это не сработает. Мертвые и живые не ладят между собой.

Он прошел по комнате и уселся на подушечке перед креслом Альвины. Момо подбежала к нему и вспрыгнула на колени. Он приласкал собаку.

— Если бы убийство было надлежащим способом исправления женщин, я бы и вовсе не возился с Элизой. Потому что тогда я бы нашел совершенную женщину в тебе, Альвина.

— Ты прелесть, Клод, — она подарила ему улыбку. — Как плохо, что все так обернулось! Что мы не смогли достичь полного взаимопонимания до тех пор, пока не стало поздно. Хоть бы какая лазейка осталась! Я спрашивала, не могу ли позаимствовать где-нибудь другое тело, но мне сказали, что это невозможно.

— Да, я тоже не против какой-нибудь лазейки.

Момо восторженным лаем выразила свое согласие с ними…

Неожиданно для Альвины Клод сказал:

— У меня появилась счастливая мысль.

— Какая, дорогой? — глаза призрака светились надеждой.

— Раз ты не можешь вернуться ко мне, то я могу присоединиться к тебе.

— Клод!

— Пусть это крутая мера, но…

— А как же Элиза?

— Не думаю, что она будет горевать больше двух дней.

— Но следует учесть и другое. Ты еще молод, Клод. Есть многое, ради чего стоит жить.

— Что? Что именно, скажи? Я все потерял, когда потерял тебя.

— Клод, дорогой, как я хочу поцеловать тебя!

— Неужели ты не можешь? Попробуй!

— Я знаю, что не могу. Мне так сказали. Между нами существует барьер.

— Но если ты не можешь преодолеть его, тогда это сделаю я!

— Клод, ты шутишь?

— Конечно, нет. В аптечке должно быть кое-что подходящее. Я бы вернулся на озеро, дорогая, и там покончил с собой ради печальной памяти, но это вызовет ужасную задержку. А я горю нетерпением оказаться рядом с тобой!

— Клод, мой единственный…

Он встал:

— Я сейчас же посмотрю, что у нас имеется.

Клод стремглав бросился из комнаты, но голос Альвины остановил его. Он обернулся.

— Прихвати и на долю Момо, хорошо?

— Да-да. Я тоже не хочу разлучаться с Момо…

Когда они встретились в ином мире, Момо спрыгнула с рук Клода и подбежала к Альвине. Попав в объятья к хозяйке, она свернулась в клубок, исступленно повизгивая от удовольствия.

— Счастливая собака, — заметил Клод. — А где мой долгожданный поцелуй?

Но Альвина и Момо погрузились в радостное любование друг другом, обнимаясь, целуясь и выражая бурю восторга. Клод терпеливо ждал, попутно знакомясь с новым окружением.

— Я никогда не интересовался, дорогая, но что это за место?

Вопрос был подсказан тем, что к ним приближались двое незнакомцев. Они, как швейцары или охранники, были одеты в какую-то форму с преобладанием красного и черного.

— Клод Криспин? — спросил один из них.

— Да, это я, — ответил Клод.

— Пройдемте с нами, мистер Криспин.

— Я боюсь, вы не понимаете, — возразил Клод.

— Это моя жена. Я намерен остаться с ней.

Обстановку разрядила Альвина:

— Клод, дорогой. Я и Момо очень хотели бы, чтобы ты остался с нами, но здесь существуют такие устаревшие правила, дорогой! Ты убийца, и тебе придется отправиться в другое место.

И Момо с Альвиной продолжали обниматься и целоваться…

Роберт Артур Такая милая семья!

Фаррингтоны были очень милой семьей, если не обращать внимания на некоторые плохие привычки — вроде любви к убийству. И, возможно, несправедливо говорить, что убийство было привычным для них. В конце концов, они совершили его всего дважды.