Исчезающий труп. Тайна пентхауса. Алые буквы - [34]

«Этим днем, одетый, как обычно, в свежевыглаженный утренний костюм, мистер Квин был поглощен «Новым органоном» Фрэнсиса Бэкона[13]. Огромный том в кожаном переплете был первым изданием этого труда, опубликованного в 1620 году, и полностью соответствовал его вкусам.

На переносице аристократического носа мистера Квина поблескивало пенсне».

— Только не пенсне! Неужели вы хотите, чтобы я выглядел таким чопорным?

Никки окинула Эллери критическим взглядом.

— Ну вообще-то выглядите вы довольно приятно, — заключила она, а Эллери вернулся к чтению.

«Ах!» — пробормотал мистер Эллери Квин и вынул изо рта длинную черную сигару».

Эллери с возмущением отложил лист.

— Никогда в жизни не курил сигары! Только сигареты и трубку.

— Но, — запротестовала Никки, — неужели вы думаете, что кто-нибудь захочет читать про вас такого, какой вы на самом деле?

Эллери посмотрел в темные глаза девушки. «Неудивительно, что эти глаза сделали из меня дурака!» — подумал он.

— Никки.

— Да?

Эллери взял ее за руки.

— Я… — Он не договорил.

— Что, Эллери? — Дыхание Никки участилось. Большие темные глаза стали серьезными. До чего же они красивы!

— Я знаю, что не имею права просить вас, но…

— Да?

— Вы…

— Ну же?

— Хотите быть моей…

— Вашей? Ну же, Эллери?

— Хотите быть моей… секретаршей?

«ТАЙНА ПЕНТХАУСА»

Глава 1

НОВЫЙ ОФИС

Эллери Квин нажал кнопку звонка на своем письменном столе. Некоторое время он прислушивался к возникшему в результате его действия пронзительному звуку в соседнем помещении. Убрав палец, Эллери посмотрел на бледно-зеленый эмалированный звонок с фиолетовой кнопкой. Такую вещицу, мрачно подумал он, можно увидеть в будуаре дебютантки, возле кровати с покрывалом из тафты.

Мистер Квин покачал головой. Звонок казался ему символом женской деятельности в целом и деятельности Никки Портер в частности. Если ему понадобится секретарша, то куда проще крикнуть: «Никки, зайдите ко мне!»

Эллери переехал в новый офис две недели назад и даже теперь не совсем понимал, каким образом он позволил Никки Портер втравить себя в эту историю. Должно быть, она застигла его врасплох.

Мистер Квин с отвращением окинул взглядом безупречно чистую комнату, зеленый металлический шкаф с картотекой, лакированный линолеум на полу, пустую корзину для мусора и раздражающе опрятную поверхность письменного стола красного дерева, на котором в должном порядке были расставлены телефон, подставка с авторучкой и автоматическим карандашом, блокнот, серебряная пепельница и хрустальная ваза с чайными розами.

Эллери рассеянно потянулся к звонку и снова нажал кнопку. Он тосковал по уютному беспорядку своего кабинета в квартире Квинов. Несмотря на царивший в нем хаос, кабинет имел свое лицо. В нем можно было бросить шляпу на пол или повесить ее на выключатель, откинуться на спинку стула и забросить ноги на книжную полку. Раскладывать вещи по местам там не было нужды — все валялось на столе и всегда находилось под рукой.

А этот шкаф с картотекой! Разве в нем можно что-нибудь найти? Только Никки могла ориентироваться в его лабиринтах. Например, вчера ему понадобилась статья о Бертильоне.[14] Она помещается под буквой «Б»? «Конечно нет, — ответила Никки таким тоном, словно объясняла ребенку. — Под буквой «И» и в подразделе «П» — «Идентификация преступника».

У себя дома Эллери Квин разработал понятную систему. Все бумаги лежали в правом нижнем ящике стола: газетные вырезки, корреспонденция, рапорты, счета из табачной лавки, старые журналы, обертка и конверты. В случае необходимости надо просто было порыться в ящике.

Зачем ему вообще понадобилась секретарша? Многие годы он печатал на машинке самостоятельно. А месяц назад, после расследования дела Брауна,[15] пришла Никки Портер с ее большими глазами и темными волосами и вытолкнула его своей стройной ножкой пятого размера из уютного беспорядка домашнего кабинета в омертвелую аккуратность этого офиса. Хуже всего то, что винить ему приходится только самого себя.

— Если хочешь подчиняться женской тирании, то это твое дело, сынок, — сказал ему отец, инспектор Квин из Главного полицейского управления. — Но смотри, чтобы эта девчонка не вздумала совать нос в мои дела. Если ей нужен материал для книги, пускай ищет его где-нибудь еще. Полицейские дела строго конфиденциальны.

Эллери улыбнулся про себя. Бедная Никки! Она действительно верила, что может писать детективные романы. Ну, кое-что она действительно умела, например печатать на машинке.

Эллери посмотрел на закрытую дверь и прислушался.

Пишущая машинка Никки молчала. Главы, которые он диктовал ей вчера, должны были лежать законченными у него на столе. Однако они «пока еще» не были закончены.

Эллери склонился над столом, напрягая слух. Голоса. Никки с кем-то разговаривает — несомненно, с какой-нибудь подругой. Болтовня и сплетни в рабочее время! Нахмурившись, он снова нажал кнопку звонка и не отпускал ее полминуты. Затем он убрал палец, и резкий звук прекратился.

— Никки! — не выдержав, позвал Эллери. — Зайдите ко мне!

Дверь слегка приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова Никки с каштановыми волосами и большими круглыми глазами, которые смотрели на Эллери удивленно и невинно.