Исчезающие животные Америки - [7]
Возвращение спутников Беринга с драгоценным грузом шкур ознаменовало начало деятельности русских промысловых судов в Северной Америке. Шкуры каланов охотно покупались китайцами, и во второй половине XVIII века остров Беринга и его ближайшие соседи постоянно видели в своих водах охотников на каланов. Охотники эти очень ценили огромных морских коров как легкий и, казалось бы, неисчерпаемый источник продовольствия. В результате стеллерова корова стремительно пошла по пути вымирания.
В 1755 году на островах Берингова моря побывал русский геолог Яковлев, который сразу понял, какая судьба ожидает морскую корову, если не будут приняты меры для ее сохранения. Он убеждал чиновников на Камчатке в необходимости таких мер, но ничего сделано не было. И вот в 1768 году, всего через 26 лет после того, как Стеллер открыл и описал этот вид, была убита последняя морская корова. Утверждают, что несколько особей дожило до начала XIX века, но документально это не подтверждено. Почти бесспорно, что стеллерова корова была первым животным, истребленным человеком, когда он в исторические времена приступил к исследованию Североамериканского континента и к использованию его природных богатств.
Любопытное примечание к истории морской коровы было добавлено не далее как в 1963 году, когда русское китобойное судно «Буран» сообщило, что его команда видела на мелководье у мыса на северо-востоке Камчатки нескольких крупных морских млекопитающих. Эти животные достигали шести-семи метров в длину и паслись среди морских водорослей.
Зрение иногда обманывает нас, однако китобои прекрасно знают таких морских млекопитающих северного полушария, как моржи, котики и прочие. Но с другой стороны, если бы стеллерова корова после двухсотлетнего перерыва вновь появилась в своих родных водах, это было бы еще более странно[3].
Потерпевшей кораблекрушение команде «Святого Петра» помог выжить еще один вид — очковый, или стеллеров, баклан. Ареал этой крупной, почти не летающей птицы был очень ограничен. По-видимому, очковые бакланы обитали только на Командорских островах.
Зеленоватое оперение этих красавцев, весивших добрых шесть килограммов, отливало бронзой, на голове и на шее оно было серо-голубым, а по бокам располагались большие белые пятна. Голову венчали два кокетливых хохолка. Крылья были невелики, и, насколько можно судить, очковые бакланы пытались взлететь лишь в крайне редких случаях.
Гнездились они, вероятнее всего, на крохотных прибрежных островках — иначе песцы, которыми кишел остров Беринга, разделались бы с ними задолго до появления там Стеллера. Потерпевшие крушение моряки без труда ловили этих больших неуклюжих птиц, и, как сообщает Стеллер, одного баклана «с избытком хватало на троих измученных голодом людей».
После 1741 года приезжавшие на остров Беринга охотники за каланами систематически истребляли очковых бакланов ради их мяса. Птиц становилось все меньше, а около 1850 года они исчезли совсем. В наши дни единственным доказательством того, что этот вид действительно существовал, остались шесть чучел в музеях.
Примерно тогда же, когда вымер очковый баклан, у восточного берега Северной Америки завершилось истребление бескрылой гагарки. В отличие от очкового баклана бескрылая гагарка имела широкую область распространения, и люди уже давно знали о ее существовании.
В мае 1534 года путешественник Жак Картье причалил к островку Фанк — скалистому клочку суши у северо-восточного побережья Ньюфаундленда и обнаружил там огромные стаи бескрылых гагарок. Его матросы, обрадовавшись случаю запасти свежего мяса после долгого плаванья, увезли на корабль две шлюпки убитых птиц, а потом засолили их в бочках.
На суше бескрылую гагарку можно было ловить буквально руками, так как летать она совершенно не могла. Птица достигала в высоту трех четвертей метра и очень походила на пингвина, а потому ранние авторы нередко называют ее «северным пингвином». Спина и голова у бескрылой гагарки были глянцевито-черными, а грудь и брюшко — белыми. У самца в брачном оперении под глазами красовалось по большому белому пятну. Неуклюжие на суше, эти птицы умели нырять и плавать с поразительной быстротой, загребая воду крыльями, напоминавшими короткие ласты.
В доисторические времена, как свидетельствуют палеонтологические находки, бескрылая гагарка обитала в прибрежных водах Атлантики от берегов Северной Америки до Исландии, Британских островов, Скандинавии и даже Испании. Единственное крупное, до 15 сантиметров, яйцо самка обычно откладывала прямо на камнях какого-нибудь прибрежного островка. Однако ко времени плаванья Картье ареал бескрылой гагарки уже сильно сократился. Остров Фанк служил приютом одной из крупнейших еще сохранившихся гнездовых колоний. Другие колонии находились на островках у берегов Исландии.
После того как Новый Свет был заселен европейцами, на Большой Ньюфаундлендской банке начали все чаще появляться рыбаки, китобои и котиколовы. Их суда часто заходили на остров Фанк, чтобы пополнить запасы провианта бескрылыми гагарками. Капитан Ричард Уитборн, англичанин, побывавший в этих местах в начале XVII века, упоминает, какой легкой была эта охота. «…Матросы загоняют их по доске в шлюпку сразу по сотне, — рассказывает он, — будто господь сотворил это жалкое существо столь простодушным, дабы оно служило человеку превосходным подкреплением его сил».