Исчезающие Девушки - [57]

Теперь, когда фейерверк окончен, парк начинает пустеть. Я уже заметила за работой семерых уборщиков, включая мистера Уилкокса; они будут убирать сегодня ночью. Доказательством их труда являются мусорные мешки, сложенные у ворот, а также собранные башенкой стулья.

Двое охранников встали у ворот, чтобы убедиться, что парк освобождается. Парковка постепенно пустела. Мальчишки, что стояли перед «Бумерангом», ушли, но в воздухе еще ощущался запах от петард. Когда, наконец, залезла в машину Дары, я чувствовала усталость по всему телу, тупую боль в суставах и в глазных яблоках.

- Счастливого дня рождения, Дара, - громко выкрикнула я.

Потом вытащила телефон из кармана. Ничего удивительного, она никогда не отвечала на мои сообщения. Просто не понимаю, что заставляет меня звонить ей. Простое желание услышать её голос? Нет. Потому что я в бешенстве? Нет, точно нет, я слишком устала, чтобы злиться. Потому что я хочу знать, была ли я права, или она просто забыла об ужине и до сих пор сидит на коленях Паркера, теплая, навеселе и громогласная, а он держит одной рукой её за талию и целуют между лопатками? Возможно.

На втором гудке я слышу рингтон; слегка приглушенный звук раздается в машине, и в этот момент я не могу понять, что происходит. Я засовываю руку в пространство между водительским сиденьем и дверью. Нащупав пальцами холодный металл,  достаю телефон Дары, который каким-то образом оказался там. Не удивительно, что она пользуется машиной, хотя не должна этого делать. Дара не была лучшей ученицей, - она получит «А+» по нарушению правил. Но странно, что она отправилась куда-то без телефона. Мама всегда шутила, что Даре надо пришить эту штуку к руке, а Дара всегда отвечала, что как только ученые найдут способ это сделать, она будет первая.

Мой палец завис над иконкой текстовых сообщений. Мне вдруг стало не по себе. Однажды, когда я была в пятом классе, решала тест (помню, я заполняла страны Европы в контурной карте) и только дошла до Польши, когда почувствовала неожиданную острую боль в груди, словно кто-то схватил мое сердце и сжал его. И я поняла, ощутила, - что-то случилось с Дарой. Я встала, стул упал, а я ничего не замечала, пока все не начали пялиться, и пока учитель, мистер Эдвардс, не попросил меня сесть на место. Я села, потому что не могла объяснить, что случилось. Я подписала расположение Германии и Польши и даже не помню, вроде Бельгию, но это не имело значение, потому что в середине урока завуч зашла в дверь, лицо у неё было натянуто, как нейлоновый чулок, и жестом попросила меня следовать за ней. Оказалось, во время перерыва Дара попыталась залезть на забор, что отделял асфальтобетон от индустриального комплекса - фабрики по производству ас-компонентов. На верхушку забора она залезла на глазах у учителя, который попросил её спуститься; Дара потеряла равновесие и упала с десяти футов, приземлилась на тупую с ржавыми краями оцинкованную трубу, валяющуюся по непонятной причине в кустах, эта труба частично вошла ей в грудную клетку. Сестра молчала по пути в госпиталь. Она даже не плакала, просто ощупывала пальцами трубу и пятна крови на своей футболке, словно была очарована ими. Врачу удалось успешно вытащить металл и наложить швы так, что шрамы были практически невидимы, а после, в течение нескольких недель, она хвасталась, сколько противостолбнячных уколов ей сделали.

Теперь, в этой машине, ко мне вернулось то чувство, - ужасное сжимающие давление в груди. И я поняла, я знала, что Дара угодила в беду. До сих пор я предполагала, что она просто наплевала на нас сегодня. А если не так? А если случилось что-то плохое? Если она напилась и уехала куда-то, а проснувшись, не может найти дорогу домой? Если один из её дружков попытался напасть на неё, а она убежала без телефона? Если, если, если. Это барабанный бой последних четырех лет моей жизни.

Я зашла в «Фейсбук». Фото в профиле Дары было старым, с Хэллоуина, когда мне было пятнадцать, и Дара, Ариана, Паркер и я отправились на вечеринку к старшеклассникам, рассчитывая, что все будут пьяные и не заметят. На фото мы с Дарой обнимаемся щека к щеке, красные потные и счастливые. Хотелось бы мне использовать эту фотографию, как туннель, чтобы пройти сквозь неё и вернуться обратно.

Куча поздравительных сообщений на стене:

Мы любим тебя! Счастливого Дня Рождения! Сделай фотку для меня, когда будешь сегодня на вечеринке!

Она не ответила ни на одно из них. Неудивительно, учитывая, что она без телефона. Что теперь? Я не могу позвонить ей. Беру обратно свой телефон и ищу номер Паркера, думая, что, в конце концов, он может быть с ней или, по крайней мере, знать, куда она отправилась. Но через два гудка включается голосовая почта. Давление нарастает, сжимая мои легкие, будто воздух выкачивается из машины. И хотя я знаю, что она убьет меня за то, что я просмотрю её фотографии, я захожу в сообщения, пропуская свое, которое отправила раньше, несколько от Паркера. Не уверена, что конкретно ищу, но чувствую, что приближаюсь к разгадке. Нахожу десятки сообщений с номеров и имен, которых не знаю: фото Дары с огромными глазами, расширенными и черными зрачками, словно это дыры, фото на различных вечеринках, о которых я и знать не знала, что они были. На размытом снимке, может, я ошибаюсь, видно голое мужское плечо. Я изучаю фото минуту, пытаясь понять, не Паркер ли это, потом понимаю, что нет, и двигаюсь дальше. Следующее сообщение и фотографии, предлагающиеся к нему, заставляют мое сердце остановиться. Это полностью профессиональные снимки, со стилистом и светом. Дара сидит на красной софе в комнате, свободной от другой мебели. В одном углу находится светильник, есть окно, но такое грязное, что через него невозможно ничего разглядеть. Дара в нижнем белье, руки лежат по бокам, её грудь с маленькими темными пятнышками сосков смотрит прямо в камеру. Взгляд сестры сфокусирован на чем-то слева от камеры, голова наклонена, как часто происходит, когда она слушает. Я немедленно представляю,  как кто-то стоящий позади камеры - может быть, больше чем один - дает ей инструкции: «