Исчезающие Девушки - [52]
Мой телефон завибрировал, - это был звонок от отца, который, вероятно, хочет отчитать меня за опоздание. Я нажала кнопку «отбой» и продолжила идти к ресторану, пытаясь перебороть плохое предчувствие. Автобус №22 едет через центр Сомервилля, но не раньше, как сделает петлю вокруг парка. Если сестрёнка планировала появиться на ужине, быстрее было бы дойти пешком. Но как она может пропустить ужин в честь своего дня рождения? Может быть, сегодня её беспокоит спина, или колени пошаливают. Тем не менее, я бессознательно замедляюсь, опасаясь, что приду, а её еще не будет. Но в то же время понимаю, что она не придёт.
Без пятнадцати восемь я подхожу к ресторану, в животе все переворачивается: обе машины, и папы и мамы, припаркованы рядом, словно это просто еще один семейный ужин. Словно я перенеслась назад во времени: сейчас войду и увижу, как отец проверяет свои зубы в отражении полированного ножа, пока мама ругает его; увижу Дару, которая порхает взглядом в салат-баре, сосредоточенно и с художественной точностью выбирая гренки и маринованные зеленые бобы. Вместо этого я вижу лишь маму, одиноко сидящую за столиком. Отец стоит в углу, одна рука на бедре, а вторая прижимает телефон к уху. Пока я смотрю, он, слегка нахмурившись, сбрасывает звонок, и набирает снова. Дара не отвечает. На секунду я чувствую тошноту. Потом во мне поднимается гнев.
Я плетусь вокруг салат-бара, проталкиваясь через обычную толпу посетителей: детей, тыкающих друг друга карандашами, родителей, расслабляющихся с бокалом вина, размером с пивную кружку. Когда я подхожу к столу, папа поворачивается и беспомощно показывает что-то маме жестами.
- Я не могу до них дозвониться, - говорит он. - Я не могу дозвониться ни одной из них.
В этот момент он как раз меня замечает.
- А, вот и ты, - говорит он, подставляя щёку, грубую и пахнущую средствами для бритья. - Я звонил.
- Извини.
Я сажусь на место напротив мамы, рядом с пустым стулом, предназначенным для Дары. «Лучше будет сказать сразу», - думаю я.
- Дара не придёт.
Мама пристально смотрит на меня.
- Что?
Я делаю глубокий вдох.
- Дара не придёт, - повторяю я. - Не нужно оставлять ей место.
Мама по-прежнему смотрит на меня, будто у меня вторая голова выросла.
- Что ты...?
- Йо-ху! Ники! Шэрон! Кевин! Простите меня.
Я поднимаю взгляд и вижу тетю Джеки, двигающуюся к нам, ловко лавируя между столиками, прижимая огромную разноцветную кожаную сумку к груди, чтобы она не слетела и не перебила стаканы. Как всегда на ней были разноцветные крупные украшения («Кристаллы», - однажды поправила она меня, когда я спросила, для чего она носит столько камней), так что она немного смахивала на человеческую версию рождественской ёлки. Волосы у тети Джеки были длинные, доходили почти до половины ягодиц, она их носила распущенными, и они свободно раскачивались.
- Простите, простите, простите, - повторяла она.
Когда она наклонилась поцеловать меня, я уловила запах сырой земли.
- Ужасные пробки. Как дела?
Тетя Джеки на мгновение сжала лицо мамы, прежде чем поцеловать её.
- Я в порядке. - Ответила мама, слабо улыбнувшись.
Тетя Джеки с минуту изучала её лицо, прежде чем отпустить.
- Что я пропустила?
- Ничего. - Отец взмахнул салфеткой и подставил щеку Джеки, точно в такой же манере, как до этого мне; она смачно чмокает в щёку, специально преувеличивая звук, а папа осторожно вытирает её, когда тетя не видит. - Ники только что проинформировала нас, что её сестра не придёт.
- Не сердись на меня, - говорю я.
- Никто не сердится, - беспечно отвечает тетя Джеки, присаживаясь рядом со мной. - Никто не сердится, верно?
Тогда отец повернулся к официантке и жестом заказал еще выпивки. Он уже выпил виски - в стакане остался почти растаявший лед, а на бумажной салфетке отпечатались следы от стакана.
- Я...я не понимаю. - Взгляд мамы был расфокусирован, - верный признак того, что у неё был плохой день и она принимала успокоительные. - Я думала, мы все договорились провести хороший вечер. В семейном кругу.
- Может быть, Ники хотела сказать, - тетя Джеки бросила на меня предупреждающий взгляд, - что Дара еще не приехала. Это её день рождения, - добавляет она, когда я открываю рот, чтобы возразить. - Её любимый ресторан. И она присоединится к нам.
Внезапно мама начала плакать. Эта перемена была неожиданна для меня. Люди всегда говорят в таких случаях, что лица перекашиваются, но мамино - нет; её ярко-зелёные глаза сверкали перед тем, как начали литься слёзы, но в остальном, она выглядела нормальной. Мама даже не пыталась прикрыть лицо, просто сидела и плакала как маленький ребёнок, с открытым ртом, шмыгая носом.
- Мама, пожалуйста, - я дотронулась до её руки, она оказалась холодной.
Люди уже начали пялиться. Мама давно уже не вела себя так в присутствии посторонних.
- Это всё из-за меня, - сказала она. - Это была ужасная идея, тупая. Я думала, что если мы пойдём в «Сержио», это поможет... Я думала, что всё будет как раньше. Но здесь только трое из нас...
- Что это я, нарезанный тофу? - Затараторила тетя Джеки, но никто не улыбнулся.
Гнев начал двигаться во мне с новой силой: вдоль моей спины, по шее, вниз по груди. Я должна была знать, что она сольется. Я должна была знать, что она найдет способ испоганить и этот вечер.
Роман Лорен Оливер — это ошеломительная история любви, произошедшая в мире, где любовь под запретом. Когда-то любовь была самой важной вещью в мире, люди могли отправиться на другой конец света, чтобы найти её. Они лгали во имя любви, даже убивали ради неё. Но, наконец, был найден способ лечения — его назвали Исцелением. Теперь всё иначе. Учёные в состоянии забрать у любого человека способность любить, и правительство постановило, чтобы каждый, достигший 18 лет, прошёл через процедуру Исцеления. Лина Хэлоуэй всегда с нетерпением ждала, когда же наступит день ее Исцеления.
Предположим, вы сделали что-то очень плохое, но поняли это слишком поздно, когда уже ничего нельзя изменить. Предположим, вам все-таки дается шанс исправить содеянное, и вы повторяете попытку снова и снова, но каждый раз что-то не срабатывает, и это приводит вас в отчаяние. Именно в такой ситуации оказалась Саманта Кингстон, которой всегда все удавалось, и которая не знала никаких серьезных проблем. Пятница, 12 февраля, должно было стать просто еще одним днем в ее жизни. Но вышло так, что в этот день она умерла.
Став активным членом сопротивления, Лина изменилась. Бунт, зародившийся в Пандемониуме, перерос в настоящую революцию в Реквиеме, и девушка оказывается в центре битвы. После спасения Джулиана от смертного приговора, Лина и ее друзья бежали в Дикую местность. Но там больше не безопасно – по всей стране начинаются восстания и правительство больше не может отрицать существование зараженных. Регуляторы проникают сквозь границы, чтобы подавить мятежников, и пока Лина выбирает невероятно опасный путь, ее лучшая подруга, Хана, живет в безопасности в Портленде, без любви, в качестве жены молодого мэра.
Лира. Реплика. Клон. Модель под номером 24. Пленница института Хэвен, расположенного на небольшом острове рядом с побережьем Флориды. Здесь, как на фабрике, поточно производят клонов для дальнейших экспериментов.Джемма. Больна с рождения. 16 лет. Одинока. Дразнят в школе. Отец Джеммы – один из основателей крупной фармацевтической компании, финансирующей Хэвен. Ее жизнь предсказуемо проходит между больницей, домом и школой.После прорыва безопасности Лире и другому клону с номером 72 удается бежать из Хэвена и затаиться на болотах.
Прошло пять лет с тех пор, как в лесу обнаружили зверски убитую девушку. Но кто же на самом деле виновен в этом преступлении? Все думают, что Миа и Бринн убили лучшую подругу. Одержимые мистическим романом под названием «Путь в Лавлорн», они совершили страшное преступление, а после и вовсе рассказали о содеянном в фанфике! Чудовища с Брикхаус-лейн, так прозвала их пресса, надолго стали центром всеобщей ненависти. Только есть одна проблема: они утверждают, что не убивали Саммер. В годовщину смерти подруги прошлое вновь оживет, вот только правда о случившемся в лесу понравится не всем.
Маленький городок в американской провинции. Скука смертная. Единственное желание любого выпускника местной школы – уехать отсюда. И, конечно, выиграть в «Панику».Когда-то давно эту жестокую и нелегальную игру на выживание придумали сами школьники: опасные задания, таинственные судьи, имена которых держались в секрете, ведущий, участники только из выпускных классов и денежный призовой фонд.В тот день Хезер Нилл пришла на городской пляж поддержать свою лучшую подругу – Натали Велец. И вовсе не собиралась участвовать в этой игре.
Наступил новый век – и настала новая эра в жизни молодого писателя. После успешного издания книги он переехал в Москву, но удача капризна и непостоянна, и ему, чтобы удержаться на плаву, приходится осваивать работу сценариста. Только кем бы он ни был – газетчиком, писателем или сценаристом, – прошлое следует за ним неотступно. То, что случилось несколько лет назад в далекой деревне, не так просто забыть, особенно если все действующие лица той трагедии вновь собрались вместе. И сценарий, который приготовила для них судьба, не изменить.
Жестокие условия чужих миров не сравнимы с тем ужасом, который человечество несет с собой к далеким звездам. Оказавшись в миллиардах километров от родного дома, группа обычных людей оказывается лицом к лицу с рукотворным кошмаром. Планеты, названные Пустошами, скрывают от глаз обывателей чудовищные эксперименты лучших ученых цивилизации. Порождения светлых умов и алчных сердец обращаются против своих создателей.
На озере рыбачат два друга. На пляже развлекается молодежь. Семья с маленькими детьми едет на машине в отпуск. На первый взгляд, эти люди не связаны друг с другом. Но… Каждый из них совершает маленькую ошибку. Судьба, а может, и рок, сводит героев в одно место, в одно и то же время… И вот уже один погибает, другие переживают смертельный ужас, а третий – на пороге безумия из-за сжигающего его душу чувства вины.
Можно ли преобразовать человека в живой атавизм, отбросить его организм на миллион лет назад? И если можно, то зачем?
Писатель и журналист Дэвид Нефф, автор документального бестселлера о серии загадочных убийств, потрясших тихий и спокойный американский городок, собирает материал для новой книги. На сей раз его внимание привлекает необъяснимое убийство старого чудака, почти не выходившего из дома и даже в летний зной не снимавшего с рук шерстяных перчаток. Чем дальше Дэвид продвигается в расследовании, тем яснее становится, что Старик с тысячей перчаток – вовсе не тот безобидный затворник, каким он казался соседям и редким знакомым, а его гибель связана с историей людей, близких самому писателю.
Твоя планета захвачена чужими. Они сделали из людей зомби, а тебя и горстку повстанцев загнали в подземный бункер, как крыс. В небе уже не видно солнца от вражеских кораблей, а они всё прибывают. Совсем скоро твоя родная планета превратится в колонию, и люди будут безжалостно стёрты с её лица. Что сделаешь ты, чтобы остановить этот кошмар? Продолжение фантастической саги «Интроверт».