Исчадие ада - [6]

Я закурил сигарету и минут пять разглядывал витрину салона, специализировавшегося на продаже дамских поясов, в которых девушки должны были себя чувствовать неприкосновенными, поскольку, на мой взгляд, пояс простирался от талии до колен. У меня невольно мелькнула мысль о том, сколько времени уйдет на тренировку, пока девушка не научится без посторонней помощи натягивать на себя эти доспехи и вылезать из них. Если и далее так пойдет, то свободолюбивому холостяку придется носить с собой на кольце с ключами корсетный нож вместе с консервным и штопором.

Когда я вошел в вестибюль отеля, у стола администратора никого не было, кроме скучающего клерка, занятого протиранием очков, которые непонятно от чего запотели. Я подошел и оперся локтями о стойку, заинтересованно наблюдая за его действиями.

— Да, сэр? — спросил он полусонным голосом, водрузив очки на нос. — Могу ли я быть вам полезен?

— Девушка, которая зарегистрировалась пять минут назад, — спросил я, — рыжеволосая?..

Он глубоко задумался над моими словами, затем покачал головой и твердо заявил:

— Я бы не назвал ее рыжеволосой. Скорее, блондинка с томатным оттенком.

— Может быть, это цвет красной меди? — попытался помочь я.

— Да, это определение более точно, но все же не совсем…

На несколько минут мы оба погрузились в творческое молчание.

— У некоторых персидских кошек бывает такая вот редкостная окраска, — наконец изрек клерк. — Как можно описать этот цвет?

— Сложный вопрос, — сдался я. — Давайте не будет тратить времени на подыскание точного ответа.

— Какая дама! — Его голос все еще дрожал от восторга. — Могу поспорить, она мурлычет точно так, как настоящие розовые персы. Впервые в жизни вижу такую женственную даму!

— Какое имя она написала в регистрационном журнале?

— А? — Мечтательное выражение медленно исчезало из его глаз. — Кто это желает выяснить? — холодно осведомился он.

Я предъявил ему свое удостоверение, и он нервно заулыбался.

— Ну что ж, конечно, это совсем другое дело, лейтенант.

И он стал с преувеличенной торопливостью перебирать регистрационные карточки.

— Найти ее не будет особенно сложно, — добродушно заметил я, — это же последняя карточка в указателе, не так ли?

Его глаза непроизвольно закрылись на мгновение, когда он мысленно прошептал про себя какое-то отнюдь не вежливое пожелание в мой адрес.

— Вы правы, лейтенант!

Он швырнул карточку на стол передо мной, словно только что извлек ее из шляпы волшебника. «Селия Шумейкер» было написано крупным размашистым почерком, ниже сообщался адрес в Сан-Франциско.

— Номер комнаты? — спросил я.

— Помечен в карточке. — Клерк торжествующе усмехнулся. — Я дал ей фешенебельный номер на крыше, лейтенант. Она пожелала иметь самый лучший, и она имеет на это право, готов поспорить на что угодно!

— Сомневаюсь, чтобы у вас хватило денег на пари, мой друг, — возразил я совершенно искренне. — Я поднимусь к ней. Вы же не совершите никакой глупости, не станете ее предупреждать по телефону о моем визите, не так ли?

— Конечно, сэр! — Кадык на его длинной шее беспокойно запрыгал. — Если не возражаете, лейтенант, скажите мне, у нее действительно большие неприятности? Такая красивая великосветская дама и все такое?..

— Ничего особенного, не переживайте, — успокоил я. — У меня всего лишь пара вопросов к ней. Я просто не хочу дать ей время обдумать ответы.

— Вы можете на меня положиться, лейтенант.

— У меня нет выбора, — мрачно буркнул я. Лифт доставил меня до номера люкс, который находился всего лишь на двадцать этажей выше стола восторженного клерка, в то время как девушка, занявшая его, философствовал я, отстояла от него на миллион световых лет. Я громко постучал в дверь, приглушенный голос изнутри справился, кто, черт возьми, я такой и что мне надо.

— Помощник управляющего, мисс Шумейкер, — громко сообщил я. — Извините, что мне пришлось вас потревожить, но когда вы регистрировались внизу, вы не выполнили одной формальности.

— Разве нельзя с этим подождать? Голос у нее оставался раздраженным, но она подошла к двери.

— Боюсь, наш управляющий чрезвычайно строг в отношении регистрации, — зачастил я извиняющимся тоном. — Он всегда лично проверяет журналы, прежде чем уехать домой, и явится с минуты на минуту. У него своеобразный пунктик насчет того, что некоторые наши гости используют вымышленные имена и все такое. Я понимаю, что это нелепо, но вы избавите и себя и нас от кучи неприятностей, если… взглянете на карточку.

— Ладно!

Дверь приоткрылась на шесть дюймов, и загорелая рука замахала из стороны в сторону перед моим носом.

— Дайте мне ее и скажите, какого черта я тут напутала или не дописала?

— Ну, для начала, — заговорил я своим нормальным голосом, — как получилось, что вам удалось изменить свое имя за время короткого переезда из Санрайз-Вэлли до Пайн-Сити, мисс Самнер?

Ее рука моментально перестала размахивать и на мгновение неподвижно повисла в воздухе. Я быстро нажал на створку двери и резко толкнул ее. Изнутри раздался испуганный вопль, за которым последовал звук падения, дверь распахнулась, и я вошел в номер.

Чарити Самнер с нескрываемой злобой смотрела на меня. Она сидела в неудобной позе на ковре, ноги у нее были широко раздвинуты, как у куклы, — этим объясняется услышанный мною глухой звук, — и откуда мне было знать, что она приготовилась принимать душ? Ее обнаженное тело было безукоризненно красивым, покрытое ровным бронзовым загаром с головы до ног. Безусловно, этот дежурный клерк внизу знал, о чем говорил, когда заявил, что мисс Шумейкер была самой женственной из всех виденных им дам.