Исцеляющее прикосновение - [32]

И вот наступило утро, когда ей сказали, что граф встает и ее услуги ему не требуются.

Джакоба не удивилась: она ожидала услышать нечто подобное. И все же эти слова графа в изложении дворецкого стали для нее настоящим ударом.

— Моя жена надеялась, мисс, — добавил Росс, — что вы ее навестите. Она хотела показать вам нечто — вам, наверное, будет интересно.

— Это нечто она сделала сама? — полюбопытствовала Джакоба.

— Да, мисс, — подтвердил Росс.

Джакоба с грустью подумала, что, когда она уедет из замка, некому будет интересоваться рукоделиями обитательниц деревни. И никто не подскажет им, как продавать свои изделия.

— Я так много могла бы здесь сделать, — едва слышно прошептала она.

Ну конечно, она ищет повод, чтобы остаться поблизости. Но это невозможно сделать, не оскорбив графа.

К большому удивлению Джакобы, граф не пригласил ее к себе в первой половине дня.

Она пошла бы в сад, если б с моря не надвинулся густой туман. Дождя не было, но небо затянуло облаками. И в течение дня туман становился все гуще.

За ленчем Джакоба сидела в столовой одна. Когда она поела, Росс сказал:

— Его сиятельство желает поговорить с вами, мисс. Он у себя в кабинете.

Удрученная предстоящим разговором, Джакоба встала из-за стола, медленно пересекла лестничную площадку и несколько мгновений стояла неподвижно, не решаясь открыть дверь кабинета. Ее пальцы дрожали.

Она приказала себе успокоиться и вошла.

Граф стоял перед камином.

На нем был килт, и выглядел он не менее импозантно, чем его отец на портрете, висевшем над камином.

Она нерешительно направилась к графу.

Тот молчал, и она сказала:

— Я… так рада… что вам лучше. Но… вам не следует… переутомляться.

— Я совершенно здоров, — отчужденно заявил граф.

Он не пригласил Джакобу сесть.

У нее было такое чувство, словно она оказалась на скамье подсудимых и ей предстоит выслушать приговор за совершенное преступление.

— Я, конечно, глубоко вам благодарен, мисс Форд, — медленно произнес граф, — за то, как вы ухаживали за мной во время болезни. Но я уверен, вы поймете меня, если я скажу, что мне больше не нужна сиделка. Так что, вероятно, вы захотите сейчас уехать.

Джакоба кивнула, но ничего не ответила.

— Я намерен вознаградить вас за ваши труды, — продолжал граф. — Думаю, вы сможете убедиться в моей щедрости. Я также предусмотрен оплату вашего возвращения в Лондон.

Его голос звучал жестко. Договорив, он отвернулся и устремил взгляд на огонь, словно присутствие девушки было для него невыносимо.

И в душе у нее вдруг что-то оборвалось. Она отчаянно вскрикнула, словно попавший в капкан зверек. Ни о чем не думая, повинуясь некой слепой силе, она бросилась вон из комнаты, стремительно сбежала вниз по лестнице и выскочила из замка.

Промчавшись по подъездной аллее, она пересекла дорогу и понеслась по извилистой тропинке, которую давно заприметила. Тропинка вела на пустоши.

Джакоба не ведала, куда и зачем направляется. Единственная мысль сверлила мозг: граф отсылает ее в Лондон, прочь от всего, что стало частью ее жизни, и она не вынесет расставания.

Она долго бежала не останавливаясь. Туман скрывал пустоши и долину, спускавшуюся к морю.

Девушка поднималась все выше и выше, пока не измучилась настолько, что не смогла больше сделать и шага. В довершение она споткнулась о камень и ничком упала в вереск.

Она не пыталась встать — охваченная жалостью к себе, она сотрясалась от горьких рыданий.

Ее окружал мир, в котором для нее не было места. Этот мир окутывал ее туманом — и ей хотелось только одного: умереть.

Но постепенно к ней пришло понимание: ее отчаяние и слезы вызваны не только безнадежным положением. Она плачет потому, что любит графа.

После ухода Джакобы граф все так же стоял, глядя в камин.

Дверь осталась приоткрытой, но он даже не пошевелился, когда кто-то вошел в комнату.

— Вы на ногах, милорд! — воскликнул доктор Фолкнер. — Это хорошая новость! Как вы себя чувствуете?

— Я в полном порядке, — отрывисто бросил граф.

Доктор Фолкнер направился к камину.

— У меня вся одежда отсырела, и я замерз, — сказал он. — Чего я действительно больше всего не люблю, так это туман с моря.

Граф никак не отреагировал на это заявление, и доктор добавил:

— Надеюсь, мисс Форд не вышла на улицу в такую погоду. Если она простудит горло, у меня появится еще один пациент!

Граф по-прежнему молчал.

— А кстати, где мисс Форд? — спросил доктор.

— Она выбежала из комнаты, и я слышал, как она спускалась вниз по лестнице. Полагаю, она направилась в сад.

Доктор изумленно посмотрел на графа.

— Почему она убежала из комнаты? Вы ее расстроили?

— Я сказал ей, что она должна уехать, — объяснил граф. — Я выписал ей чек на крупную сумму в уплату за ее услуги и включил в нее цену билета до Лондона.

Несколько секунд доктор пребывал в оцепенении.

— Значит, я только что действительно видел Джакобу, — вымолвил он наконец. — Кто-то перебежал через дорогу и устремился вверх по тропе, ведущей на пустоши. Я подумал, мне просто показалось.

— О чем вы говорите?

— Ей не следовало идти на пустоши в такой туман, — ответил доктор, — но, полагаю, раз вы ей велели уехать, она ушла куда-нибудь поплакать в одиночестве.