Исцеление силой рода. Избавление от заболеваний тела и психики - [18]

С родителей начинается наша жизнь. Все в нашу жизнь приходит через них. Радость и боль, успех и поражение, здоровье и болезнь, богатство и бедность. Внутренний ребенок навсегда испытывает абсолютную любовь к своим родителям, какими бы они ни были. Так важно взрослым, молодым и не очень людям, будущим и настоящим мамам и папам обрести в этом сердце любовь, согласие со своими родителями такими, какие они есть. Как важно будущей маме найти успокоение на груди своей матери. И в буквальном смысле и внутри себя. Как важно будущему папе обрести чувство безопасности, идущее от своего отца. Согласие с другими, с тяжелой чужой судьбой тоже возможно только после согласия с родителями.

Путь исцеления

Болезнь указывает путь!

Путь к примиренью и смиренью!

И вот уже нельзя свернуть,

Коль подошел уже к решенью!

Сомненье, внутренняя тяжесть

Отступят вдруг, покинут,

Укроет нега, слабость,

И вдруг… любовь нахлынет…

Я вижу всех, я часть,

Я сын, ребенок, младший,

Вы – там, я – здесь,

Ты – мать, родитель, старший.

И все затихло – улеглось,

Прошли печаль и грусть.

Я маме нежно улыбнусь

И перед родом поклонюсь!

В каждой семейной системе своя задача. Мы все часть своей семьи, своего рода и что-то несем из него. Мы выполняем какую-то функцию и несем некое поручение наших дедушек и бабушек, прадедушек и прабабушек, даже если их не знали. Семейная система, или родовая душа, определяет нашу функцию, нашу роль в ее структуре. Если что-то до сих пор не разрешено в отношениях, то оно меня держит. То, что меня держит, меня ограничивает. Если что-то я не хочу видеть, знать, то это не означает, что оно не присутствует в моей жизни. Связь все равно нас держит и все равно нас ограничивает. Я могу желать излечиться, но связь неразрешенная продолжает меня держать в болезни. Не решив определенных задач, мы не можем рассчитывать на исцеление собственное или своих детей. Ведь то, что не разрешилось у наших предков, передалось нам, а то, что не разрешено нами, будет передано нашим детям.

Иногда мы пишем цели, создаем аффирмации для поддержания своего здоровья, пытаемся представить себя здоровыми и счастливыми и вроде бы все делаем правильно, но на деле все остается по-прежнему. Конечно, позитивный взгляд в будущее всегда важен, но где при этом болезнь? Мы ее видим при этом? Нет, мы ее стремимся отодвинуть в сторону, забыть, изгнать, то есть исключить. Мысленные образы хороши, но если ваша душа желает иного, если ее образы другие, то мысленный позитив ни к чему не приведет. Болезнь – это явный указатель на что-то, происходящее в человеке и в его системе. Болезнь – это проявленный образ нашей души, задача, с которой надо не бороться, а прежде всего увидеть ее, принять, признать, согласиться. А затем уже искать связь, образ в своей душе. Если душа хочет чего-то иного, ее желания далеки от мысленных образов, то вслед за ними она не пойдет.

Мы, как часть своей системы, много чувствуем и много ощущаем, но не всегда можем понять, в чем дело. Путем анализа и рассуждений можно пойти не по той дороге, поскольку мы часть своей семьи, своего рода и что от нас скрыто – мы не увидим. Но то, что нам сложно увидеть, все равно продолжает оказывать на нас действие. Для этого необходим кто-то другой, вне нашей системы, чаще этим человеком и является психотерапевт. Именно он может помочь человеку почувствовать то, что скрыто от него, то, на что не выйти с помощью анализа и рассуждений.

Хантер Бомон в своей книге пишет: «В 70-х годах, когда стал известен первый гуманистический подход в лечении рака, мои друзья из Южной Калифорнии, из пригорода Лос-Анджелеса, приняли участие в одном исследовательском проекте в университете. Я напрямую в нем не участвовал, но из разговора с друзьями достаточно точно знал, что там происходило. Было взято около 20 пациентов с тяжелыми раковыми диагнозами, при которых можно было предположить скорую смерть. Работа велась в соответствии с таким подходом: «Нужно взять ответственность за болезнь на себя, ведь это я сам делаю себя больным». Спустя всего лишь 18 месяцев все больные, принимавшие участие в этом проекте, умерли. И многие из них с чувством вины как раз за то, что не исцелили себя сами. Основным эффектом этой попытки было ощущение фиаско. Коллеги очень быстро научились уменьшать свои ожидания и не заноситься. Они поняли, что целью такого лечения не всегда может быть ремиссия симптомов».

Исцеление зависит от того, сможет ли человек войти в согласие с тем, что исключено, и когда это произойдет. Произойдет ли это в начале заболевания или тогда, когда поражен весь организм? Произойдет ли вообще это событие – согласие с тем, что исключено? Ведь человек часть своей системы, и не в его власти решать, может он или нет обрести исцеление. Кто, он или кто-то из последующего поколения, сможет войти в согласие с исключенной темой? Человек, пребывая в таком внутреннем конфликте всю жизнь, неосознанно ищет решение. Часто его болезнь – это пока единственное возможное для него решение. Возможно ли иное, глубокое решение для больного? Для некоторых – да, для некоторых – нет. При этом не играет никакой роли, кто болен – тот, кто занимается различными духовными практиками, или тот, кто далек от них. Бывает так, что человек, совершенно не знакомый с психологией, эзотерикой и нетрадиционной медициной, за несколько сеансов у психотерапевта избавляется от какой-то симптоматики, приходит к согласию. А у того, кто знаком с многими практиками, а на приеме у психотерапевта остается непримиримым, этаким борцом за какие-то идеи, ничего не происходит, никакого исцеления. Бывает так, что принятие и согласие случаются тогда, когда уже сделана операция, потерян какой-то орган или трудоспособность или в органе произошли необратимые изменения и возможна только ремиссия. А иногда человек уже настолько приблизился к смерти, что уходит легко и с любовью.