Исцеление от страха - [49]

Я была убеждена в том, что все отношения, особенно с людьми, которых я люблю, должны длиться вечно. Всегда полагала, что если полюблю кого-то, то мы оба должны сидеть рядом в креслах-качалках, когда нам будет по 90 лет, разве что кто-то умрет раньше (и пусть это буду я). Мой терапевт шутит, что, поскольку я врач, в моей природе заложено реанимировать полутрупы. Действительно, я склонна пытаться спасти ценные для меня отношения, даже если всем очевидно, что они закончились. Но кто-то однажды сказал мне: «Люди приходят в нашу жизнь на миг, на сезон или на всю жизнь». Различать разницу между сроками, в течение которых будут длиться отношения, – навык, достойный развития.

В человеческой природе заложены страдания от прекращения отношений. Каждый из нас испытывал эту травму на том или ином этапе своей жизни. Боль может казаться столь невыносимой, что мы облачаемся в броню, зачастую заранее избегая близости с человеком. Мы с дочерью Сиеной обсуждали эту тему. Когда ей было пять лет, ее сердце было разбито из-за маленькой девочки по имени Вивьен, дочери моей лучшей подруги. Вивьен родилась на две недели позже Сиены. Фактически девочки знали друг о друге с трехмесячного возраста, но с тех пор не виделись. Сиена и я жили в Сан-Франциско, а Вивьен – в Чикаго. Сиена слушала сказки о принцессе Вивьен, а та – удивительные истории о маленькой волшебнице Сиене. В конце концов девочки встретились в нашем городе. Они гонялись за феями в дзенском саду, играли на пляже, спали в одной кровати, принимали ванну с игрушечным пингвином Роберто, ели рыбу и чипсы в английском пабе, радовались фейерверку над Сан-Франциско 4 июля, слушали рассказ на тему дхармы «Гарольд и пурпурный карандаш» в дзенском центре «Зеленое ущелье», целыми днями плескались в горячем бассейне. Во время всех этих приключений они полюбили друг друга настолько, что Сиена на целую неделю совершенно забыла обо мне, о своем отце и о моем новом спутнике жизни.

Затем Вивьен пришлось вернуться домой в Чикаго. Сиена рыдала, когда ее подруга уехала. Безутешно. Часами. Она бросалась на одеяло и показывала на кровать, где ночевала Вивьен, приговаривая: «Каждый раз, когда я смотрю на ее кровать, а ее нету, мое сердце разрывается на части». Затем Сиена принималась рыдать снова. В то время умер мой друг и я тоже плакала, когда она это говорила, потому что и мне было тяжело.

Сиена сказала: «Мамочка, это так больно – любить Вивьен, что я, наверное, не хочу ее снова встретить». Тогда я осознала, что нужно поговорить с дочерью. Погладила ее по голове и сказала, что понимаю, как сильна боль, когда кто-то любимый нас покидает. Но я уверила дочь, что дело того стоит. Любовь стоит того, чтобы испытать расставание. Ради радости, которой мы наслаждаемся, любя других, нам нужно быть готовыми потерять их. Я добавила: «Мы должны давать тем, кого любим, разрешение разбить нам сердце».

Сиена посмотрела на меня насупившись и сказала: «Нет, мамочка, я никогда, никогда не разобью твое сердце». Я ответила: «Кто знает, ты можешь разбить его, даже этого не осознавая. Возможно, ты оставишь меня, тогда я буду плакать, глядя на твою кровать, и мне будет очень больно от того, что тебя нет рядом».

Дочь снова заплакала и сказала: «Но я никогда не сделаю этого, мамочка, я никогда не оставлю тебя. Я буду всегда тебя любить и жить в этом доме с тобой, пока ты не состаришься».

Я рассказала ей, как дала моему отцу – ее дедушке – разрешение разбить мне сердце. Он умер через две недели после рождения Сиены, во время моей полосы шторма, и тем самым поистине разбил мне сердце: открылась широкая трещина, через которую все вытекло… Я задумалась о том, чтобы зашить рану суровыми нитками и навсегда закрыть свое сердце, но потом решила держать его открытым, как бы оно ни болело. Я рассказала Сиене, что однажды кто-то, кого она любит и кому она даст разрешение разбить ей сердце (я, или ее отец, или бабушка, или наша собака Грендель), может действительно его разбить. Тогда она почувствует себя так, как сейчас, и не захочет больше никому давать такое разрешение. Возможно, она захочет затворить свое сердце, чтобы оно не болело, как при расставании с Вивьен.

Сиена все поняла. Она ответила: «Мама, когда влюбляешься, то всегда нужно оставлять в сердце трещинку, даже когда чувствуешь, что нужно ее заделать. Через эту трещинку всегда может влезть тот, кого любишь».

Я кивнула, и мы еще поплакали. Затем я держала ее на руках – долго-долго. Прежде чем заснуть, Сиена сказала: «Я собираюсь дать принцессе Вивьен разрешение разбить мое сердце». Я ответила: «Думаю, это хорошая идея». Мы крутнули «ловца снов» и выключили свет.

Год спустя, когда Сиене было 6 лет, наша любимая собака Грендель внезапно умерла от сердечного приступа, печаль казалась почти невыносимой. Дочь рыдала и говорила: «Грендель, я разрешила тебе разбить мое сердце, и вот ты его разбила». Мы находились в ветеринарной лечебнице, и в тот момент даже ее работники всхлипывали.

Еще через два месяца, когда в наших сердцах еще свежа была боль утраты, дочь сказала: «Мама, я готова разрешить другой собаке разбить мне сердце». Мы поговорили о том, что собаки живут не так долго, как люди, что другой пес тоже может умереть. Но я заверила Сиену, что щенок проживет как минимум 10 лет, прежде чем мы распрощаемся… Девочка кивнула в знак согласия, и мы взяли в семью двухмесячного Безоара.