Исцеление для неисцелимых: Эпистолярный диалог Льва Шестова и Макса Эйтингона - [14]
И далее Е. Герцык, уже от себя, рассказывает о переживаемой Шестовым в то время, когда он встретил Анну Елеазаровну, внутренней катастрофе:
Он <Шестов> скитался один по Италии. В каком-то городке настигла его русская студенческая экскурсия. Разговорились в ресторане, и он, как прибывший ранее, в течение двух дней служил ей чичероне. Какая-то трагическая черта в его лице поразила курсистку-медичку, и когда ее товарищи двинулись дальше, она осталась сиделкой, поддержкой никому не известного молодого еврея. Вероятно, тогда она и вправду уберегла Льва Исааковича, но может быть и позже не раз ее спокойствие, трезвость, самоотвержение служили ему опорой. Вот какая была эта Анна Елеазаровна с затвердело-розовым лицом! (там же, с. 106).
В дальнейшем в данной публикации везде используется имя А. Шестова, которое признавала и которым подписывалась сама Анна Елеазаровна.
3. Эйтингоны в это время уже, по-видимому, находились в Биаррице, см. письмо М.Е. Фрейду, датированное 29 сентября 1923 г. из Биаррица (Freud-Etitingon, p. 339). После Биаррица они вернулись в Париж, где М.Я. осталась у сестры, а М.Е. отправился в Берлин, см. письмо 3, от 9 ноября 1923 г. По существу, всю зиму и начало весны 1923-24 гг. они провели на итальянской Ривьере, в курортном городке Оспедалетти (регион Литургия), что было связано с лечением Макса Ефимовича от невралгии – паралича лицевого нерва (facial nerve paralysis), см. об этом в его письмах Фрейду от 6, 18, 31 января и 9 марта и в письме Фрейда к нему от 15 января и 7 февраля 1924 г. (Freud-Etitingon, ss. 343-50), а также письма Шестова и А. Шестовой Эйтингону в Италию (по этим письмам, в частности, можно определить примерное время возвращения Эйтингонов в Берлин: это случилось между 3 и 29 апреля 1924 г., см. письма А. Шестовой (письмо 8) и Фрейда (Freud-Etitingon, рр. 352-53), одинаково датированные 3 апреля и адресованные в Италию, и письмо Эйтингона Фрейду от 29 апреля, отправленное уже из Берлина (Freud-Etitingon, рр. 353-54)).
4. В феврале 1923 г. у Фрейда обнаружилось опухолевидное образование на верхней челюсти, распространявшееся на нёбо. 20 апреля он был прооперирован своим близким знакомым проф. М. Гаеком (Hajek). Однако раковая угроза ликвидирована не была, необходимость новой радикальной операции стала очевидной. Ее осуществил крупнейший венский специалист в области челюстно-лицевой хирургии проф. Г. Пихлер (Pichler). Операция проводилась в два этапа – 4 и 11 октября, и завершилась успешно: 28 октября Фрейда выписали из Auersperger Sanatorium, где он находился. Подробнее об этом см.: Ernest Jones. Sigmund Freud. Life and Work
5. Речь идет о дочери композитора А.Н. Скрябина Ариадне Александровне (1905–1944). Шестов был дружен с семейством Шлецеров – матерью Ариадны, Татьяной Федоровной (1883–1922), невенчанной женой композитора, и братом матери, музыковедом, писателем, литературным и музыкальным критиком, переводчиком Борисом Федоровичем (1881–1969), которому принадлежит основная масса переводов шестовских сочинений на французский язык (история отношений Шестова и Шлецера в эмиграции отражена в их переписке, см.: Переписка Шестова с Шлецером). После смерти Т.Ф. Шлецер в Москве в 1922 г. две ее и Скрябина дочери (сын Юлиан утонул летом 1919 г. в Киеве) оказались в эмиграции: Марину приняли бельгийские родственники, а Ариадна осталась в Париже с дядей и бабушкой (в 1927 г. сюда же из Брюсселя перебралась и Марина). Материальное положение 18-летней Ариадны сильно заботило близких друзей ее покойных отца и матери. 6 ноября 1923 г. М. Гершензон писал Шестову из Москвы:
Затеял я среди музыкантов устроить концерт, чтобы собрать и послать Ариадне Скрябиной денег сколько-нибудь. Сабанеева ты верно помнишь? Он взялся хлопотать. Мы рассчитали, что может очиститься около 300 долларов, т. е. тысяч пять франков – все-таки нечто. Гольденвейзер поможет. Я просил, чтобы формально цель не была оглашена, – а участникам придется сказать (Гершензон, Письма Шестову, с. 291).
И в другом своем письме Шестову, от 15 февраля 1924 г., Гершензон сообщал, как продвигается сбор денег для Ариадны:
Насчет Скрябиных дело обстоит так. Из-за болезни Н.Б. Гольденвейзера <свояк Гершензона, брат его жены> мы это время были одним этим поглощены, и А<лександр> Б<орисович Гольденвейзер – другой его свояк, известный пианист и композитор> ничего не мог предпринять; тем временем Неменова-Лунц получила письмо от Ариадны с благодарностью за те 75 долл<аров> и с извещением о своем замужестве. Теперь музыканты спрашивают меня, а я – тебя: нужна ли еще помощь, напр<имер> Марье Александровне <матери Т.Ф. Шлецер> с младшей девочкой? И еще они просят узнать у Бор<иса> Фед<оровича Шлецера>: неужели семья ничего не получила от различных фирм, переиздававших так много партитур Скрябина за последние 4 года? Напиши, за кого вышла замуж Ариадна? (там же, с. 295).
Первым мужем Ариадны (замужество состоялось в начале 1924 г.) был французский композитор Даниэл Лазарюс (Daniel Lazarus) (1898–1964), в то время дирижер в Theatre du Vieux Colombier (впоследствии, в 193639 гг., стал художественным руководителем парижской Opera Comique; в 1946-56 гг. – хоровым дирижером Opera de Paris; с 1956 г. – профессор школы канторов).
