Исав - [4]

За пределами силового поля базы на Долмади мгновенно навалилась местная сила тяжести, на сорок процентов превышавшая земную. Хотя скафандр был почти невесомым, а мускулы Долмади сделали бы честь любому борцу-профессионалу, регенератор кислорода, как всегда, подключил дополнительные мощности для взаимодействия с водородом, проникавшим сквозь любой материал. Вскоре Долмади вспотел, и тем не менее ему казалось, что холод, несмотря на тепловые спирали, пронизывает его до мозга костей.

Высоко над головой висел Осман — ослепительная белая звезда, вдвое ярче солнца, но из-за своей удаленности посылавшая этой планете едва ли одну шестнадцатую часть того тепла, что получала Земля. Облака, имевшие красноватый оттенок, плыли, гонимые ленивыми ветрами, по темным небесам, где едва виднелась одна из трех лун. Давление здешней атмосферы было в три раза больше земного. Она состояла в основном из водорода и гелия, с примесью метана и аммония и со следами других газов.

Планетарное ядро было покрыто панцирем льда, смешанного с камнем и пронизанного пластами, почти не содержавшими металлов. Поверхность планеты была серой и местами блестела. Постепенно понижаясь, она переходила в темное неспокойное море жидкого аммония, горизонт которого терялся в необозримой дали. Радиус кривизны его поверхности составлял семнадцать тысяч километров, так что Долмади не мог рассмотреть абсолютно ничего.

Сооружения, громоздившиеся вокруг, тоже были изо льда. Их гладкие стены блестели, будто стеклянные, и этот холодный блеск нарушали только дверные проемы или непонятные резные символы. Улиц, в обычном смысле этого слова, не было, но наблюдатели с воздуха обнаружили бы в расположении построек очень сложный рисунок, о котором жители домов не могли или не хотели ничего сказать. Между сооружениями гулял порывистый ветер, и каждый издаваемый им звук в этой атмосфере был похож на визг.

Движение, весьма оживленное, походило на морские волны. В основном это были пешеходы-аборигены, спешившие по своим делам со странного вида инструментами и сосудами, которые наводили на мысль о культуре раннего неолита внеземной цивилизации. Тяжело громыхали повозки, нагруженные товарами из внутренних областей. Впряженные в них тягловые животные напоминали миниатюрных динозавров, сконструированных кем-то, кто краем уха однажды слышал о таких существах. Ближайшие их родственники, правда более изящные, использовались для верховой езды.

На морских волнах подпрыгивали рыбачьи лодки, сплетенные из чего-то вроде ивняка и обтянутые кожей. Конечно, рыбачьими их можно было назвать с большой натяжкой, поскольку настоящая рыба прожила бы здесь без специальной защиты не дольше, чем человек.

Через наушники шлема Долмади слышал лишь пронзительные взвизгивания ветра, отдаленный рокот волн, звук собственных шагов и скрип повозок. Сулейманиты никогда не заговаривали на улице, даже случайно; тем не менее они общались друг с другом, и причем непрерывно: жестами, волнообразными движениями жесткого меха, с помощью разных оттенков запахов. Человека они обходили стороной, но лишь потому, что его костюм был для них слишком горячим на ощупь. Эмиль подал и получил в ответ много сигналов приветствия.

По истечении двух лет четверть жителей Побережья и Нагорья попали в зависимость от таких коммерческих товаров, как металл, пластик и энергоэлементы. Местная рабочая сила была дешевой и использовалась как вспомогательная для постройки космопорта на горе, возвышавшейся над городом, да и теперь аборигены выполняли большую часть работ. Это избавляло от необходимости устанавливать автоматику и было одним из источников чистой прибыли здешней базы.

Наклонившись вперед, Долмади начал взбираться на гору. Через десять минут он достиг дворца.

Полдюжины аборигенов, выставленных на посты перед большим зданием с башенками наверху, не были охранниками. Хотя на Сулеймане случались и войны, и грабежи, убийство вождя казалось его жителям просто немыслимым. (Возможно, это было результатом воздействия ферментов? Ксенологи заметили, что во всех исследованных ими общинах вожди ели определенную пищу, которая, как утверждали «придворные», отравила бы любого другого. Вполне вероятно, они были правы.) Барабаны, палки с привязанными к ним перьями и другие, совсем уже непонятные вещи, которыми были увешаны «дежурные», предназначались для церемоний.

Долмади подавил нетерпение и не без удовольствия проследил за ритуалом открывания дверей и сопровождения гостя в апартаменты вождя. Сулейманиты были приятными и симпатичными существами. Подобно людям, они относились к разряду двуногих прямоходящих, но были более плотными и невысокими — примерно по плечо Долмади, не отличавшемуся большим ростом, а кроме того, имели цепкий хвост. На их руках росли по четыре пальца: два больших и между ними два средних. Круглые головы были снабжены клювами, как у попугая, органами слуха им служили внутренние уши, а глаз было три: один большой, золотистого цвета — в середине и два маленьких, менее развитых — для бикулярного и периферийного зрения. Одежда, как правило, сводилась к чему-то вроде кожаной сумки с мехом, затейливо разукрашенной символами. Сигналы они подавали в основном с помощью желез внутренней секреции и меха цвета красного дерева. То, что язык сулейманитов включал в себя такой действенный неголосовой компонент, значительно затрудняло попытки людей освоить его, впрочем, не более, чем многое другое.