Is it Vengeance or Justice that you seek? (Что ты ищешь - мщения или справедливости?) - [23]

— Только одно правило, Малфой, — предупредил Гарри. — Никаких Непростительных или запрещенных заклинаний. Тот, кто воспользуется ими, автоматически проигрывает.

Его противник холодно кивнул, не сводя с говорившего взгляда, полного злобы, и не изъявил никакого желания поклониться или, хотя бы, склонить голову, показывая тем самым, что уважает соперника и соблюдает традиции дуэлей, как это сделал Гарри. Его неуважение и вопиющие пренебрежение правилами возмутили других: одни нахмурились, другие бросали сердитые взгляды на блондина.

— Профессор Люпин, не могли бы вы стать судьей? — кивнул, Ремус встал между дуэлянтами.

— Насчет три вы начинаете, — Люпин перевел взгляд с гриффиндорца на слизеринца. — Один, два, три!

— Редукто! — закричал Малфой.

Из его палочки вырвался синий луч и направился к Гарри, а гриффиндорец просто увернулся, в то же время сделав несколько шагов вперед. Его противник бросил Вспыхивающее, потом Режущее, но гриффиндорец, видимо, и не думал использовать магию, и, сделав несколько быстрых движений, он заставил заклятья пролетать мимо снова и снова. Во время всех этих манипуляций Гарри не забывал двигаться к Малфою, все больше и больше сокращая расстояние между ними. И вот дуэлянтов разделяет всего несколько футов. Как молния, Гарри метнулся вперед, преодолев расстояние между ними, и, сжав запястье противника, завел его руку за спину, едва не вывихнув ее. Режущее, созданное Малфоем, ударило в окруживший место дуэли щит, который успел создать Люпин.

— Аргх, — Малфой зашипел от боли, из разжатых пальцев легко выпала палочка.

Резкий рывок, и противник упал на колени, его рука безвольно повисла.

— Сдавайся, — Гарри сильнее сжал его запястье, еще больше заведя руку за спину. — Или я сломаю тебе руку.

— Сдаюсь, — выдавил он, задохнувшись от боли.

В ту же минуту Гарри отпустил Малфоя, сделав шаг назад. Призвав палочку проигравшего, он подержал ее в руках и только потом отдал ее слизеринцам (в Магическом мире считается дурным тоном даже прикасаться к чужой палочке, особенно если люди не знакомы близко друг с другом).

— Помни, Малфой, ты должен выполнить одно мое условие, и я не собираюсь забывать об этом, — Малфой потрясенно замер, чувствуя, как что-то внутри сжалось от тона Поттера. — То, что вы видели сейчас, наглядно показывает различие между мной и Малфоем, а так же остальным Магическим миром. Волшебники так привыкли полагаться на палочку, что без нее они не могут ничего. Я хочу вас научить технике борьбы без палочки и использовать зависимость противника от магии против него самого.

— Ты собираешься учить нас драться, как грязные магглы! — с презрением и омерзением в голосе воскликнул Малфой. — Ты не обладаешь никаким достоинством настоящего волшебника.

— Малфой, — ничем не прикрытая снисходительность слышалась в его голосе. — Я только что надрал тебе задницу, не пользуясь совершенно никакой магией. Так что я не намерен оскорблять или принижать магглов. Это довольно смешно, осознавать, что Пожиратели Смерти, которые кичатся своей чистокровностью, пострадают намного сильнее, чем полукровки.

— Ложь, — в порыве чувств выкрикнула Панси Паркинсон.

— Посмотри на Тома Марволо Реддла, — Гарри пожал плечами. — Если вы все считаете, что эти занятия только отнимут ваше время, можете идти. Но, опять же, если вы уйдете, вы уже не сможете вернуться.

Малфой и его свита, презрительно окинув взглядом остающихся, покинули Большой зал. Все шло по плану.

— Сейчас, если больше никто не собирается уходить, прошу следовать за мной.

Гарри вышел из Большого зала и поднялся на восьмой этаж, где скрывалась Выручай-Комната. Из стены, по просьбе гриффиндорца, начала вырисовываться дубовая дверь.

— Проходите.

Двери распахнулись, и Гарри с удовольствием услышал тихое слово «спортзал», сказанное кем-то из учеников, то ли удивленно, то ли восхищенно. Он вошел внутрь, и группа снова последовала за ним.

— Эй, — раздраженный окрик прозвучал за спиной Гарри, заставив последнего обернуться.

С еле заметной усмешкой он наблюдал, как Захария Смит пытается снова и снова войти, но невидимая стена сводит на нет все его попытки.

— Ну надо же, работает, — усмешка Гарри стала еще шире.

— Поттер, что за черт происходит? — Смиту явно не терпелось получить объяснения.

— Я просто попросил у Комнаты в дополнение к всему этому еще и защиту от тех, кто захочет использовать знания, полученные здесь, во вред невинным. Видимо, мистер Смит — первый «пострадавший». Так что, Захария, ты тут на самом деле делаешь?

— Я не собираюсь отвечать на этот вопрос, — шестикурсник покраснел от злости. — Ты можешь сколько хочешь обманывать этих дураков, но я знаю, ты убийца, ты убил Седрика! — это был удар в спину. Усмешка на лице Гарри сползла, как смердящий сок.

— Я вижу, — почти выдохнул он. Воздух вдруг стал слишком свежим, слишком холодным. — И почему я убил его? Из-за того, что я тайно работаю на Волан-де-Морта, хотя он и убил моих родителей, а потом много раз пытался убить меня, и в довершение всего, его слуга, Беллатриса Лестрейндж, убила моего крестного? Да? — Смит помрачнел. — Или это все потому, что я неожиданно выяснил, что ты предатель? У этой защиты есть одно очень полезное свойство: она не пропускает тех, у кого есть Темная Метка. У тебя сейчас горит левое предплечье, не так ли? Может, это было не такой уж хороший идеей: получить Метку? Ведь все эти обещания власти никогда не сбудутся. Такие сумасшедшие, как Волан-де-Морт, никогда не делятся властью. Все, кто с ним, не более, чем слуги.