Ирония жизни в разных историях - [48]
Священник возвратился из ризницы и обнаружил, что, кроме этих трех женщин, в церкви больше никого не было. Теперь они расположились впереди, на опасно близком расстоянии к алтарю. Две из них наклонились возле хлева. Третья стояла за алтарем, размахивая чем-то в воздухе, и когда священник подошел ближе, то увидел, как один из послушников, потирая покрасневшую шею и хихикая, позволил ей взять длинную с металлическим наконечником палку и объяснял, как дотянуться до высоко расположенных на стенах горящих свечей и погасить их.
Те две женщины, что были возле хлева, низко склонились над гипсовыми фигурками Марии, Иосифа и маленького Иисуса. Они перекладывали цветы возле Святого Семейства. Священник видел, как одна из них просунула сморщенную в красных прожилках головку лилии между ног Иосифа.
— Пора, девушки, пора, — сказал он.
Потом стал выгонять женщин.
— Ну почему мне нельзя погасить остальные свечи? Шесть я уже погасила, — сказала одна.
— Это сделает послушник, — ответил священник. — Верните ему палку. Теперь ступайте.
— На улице мороз, отче. Нам некуда идти, — сказала вторая.
— И вот еще что, отче. Эта женщина беременная, — сказала третья, обняв за плечи свою молодую подругу. — Вы не можете ее выгнать. Она собирается рожать как честная перед Богом девушка. Взгляните.
Женщина задрала вверх майку девушки. Старый священник искоса посмотрел на голый живот, плоский и побледневший от холода. На пупке висела сережка.
— Ну, если она собирается рожать, тогда я тоже рожу с Божьей помощью, — сказал он и стал выводить их через открытые двери. Они протиснулись следом за ним. Он закрыл одну из дверей, резко опустив задвижку в каменный пол.
— Скоро мужчины будут рожать детей, — говорила девушка. — Я видела это по телевизору на канале «Открытия».
— Но она же беременная, отче, — крикнула самая старшая из них. — Ну, разве не так, милая? И ей некуда идти. Скажи ему, Диана.
— Да, отче, это правда. Я вот-вот стану матерью, в любую минуту, и нам некуда идти. Ну почему нельзя поспать в церкви одну ночь?
— По вам этого не видно, по крайней мере, на мой взгляд, — сказал священник.
— Но этого нельзя увидеть невооруженным глазом, — парировала девушка. — Это призрачная беременность.
— У нее родится призрак, отче, — подхватила другая.
— Святой дух, — поправила девушка. — Он должен остаться в церкви.
— В ней полно святых духов, — подключилась третья.
Перед тем как закрыть дверь, священник напоследок напутствовал их через узкую щель.
— А теперь отправляйтесь домой к своим семьям, — сказал он.
И повернул ключ в замке. Было слышно только, как в глубине церкви, все еще хранившей тепло людей, угасали звуки его шагов, а через минуту раздался шум последнего на стоянке автомобиля, на котором родители собирались увозить домой послушника. Мальчик стоял в дверях позади священника, застенчиво смеясь над шутками женщин. Самая молодая из них взъерошила ему волосы, другая положила руку мальчику на плечо за шеей, а самая старшая широко ему улыбалась. Лицо послушника пылало от удовольствия и жара. Теперь двигатель автомобиля стал глохнуть, потом еще больше, и тогда, прибавив газу, чтобы противостоять холоду, автомобиль постепенно исчез в ночи.
Женщины стояли, переминаясь, за закрытой дверью. Было видно выходящее из них дыхание.
Самую старшую из женщин звали Этта. Среднюю — Мойра. А молодую — Диана.
Женщины помогали друг другу перейти железнодорожные пути, пролезть под ограждением и спуститься вниз к берегу реки. Они уселись на ледяную траву на высоком берегу. Средняя вытащила зажигалку и прикурила сигарету. Они зажгли свечу, которую украла молодая. Постепенно подмораживало, хотя ветер почти утих.
— Какая тихая ночь, — проговорила молодая.
— Да уж, тихая, — буркнула старшая, взглянув на небо. — Завтра мороз усилится, — добавила она.
— Посмотрите сюда, — торопливо сказала средняя. — Так и есть. Клянусь. Там была эта женщина.
— Какая женщина? — спросила старшая. — Мы ее знаем?
— Нет, так познакомимся, — откликнулась средняя.
— Как ее зовут? — поинтересовалась старшая. — Где она работает?
— Поди знай, — ответила средняя. — Мне кто-то рассказывал о ней. О том, что она сделала. У нее умер муж, и она каждую ночь приходила к нему на могилу и сидела там до утра, и это длилось целый год. Клянусь Богом, это правда.
— Как та собака в Эдинбурге, — сказала старшая.
