Ироническая проза. Ч. 2 - [3]

 Честное слово, мы смотрели друг на друга минуты три, не меньше! А потом рыба уплыла на глубину. А я пошёл домой. Я не знаю, какой породы была эта рыба, к какому виду-подвиду, классу-отряду она относится - мне кажется только, что это был детёныш какой-то ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ РЫБЫ, налима или сома. А ОЧЕНЬ БОЛЬШИЕ РЫБЫ живут очень долго - по сотне лет, а то и больше... И, может быть, где-то плавает сейчас она, эта рыба, и хоть иногда вспоминает меня? Хотелось бы надеяться...

Mon Valet de chambre

Не знаю, друзья мои, приходилось ли кому-либо из вас держать в доме прислугу? Причём, не нянечку, и не приходящую горничную, а самого настоящего камердинера - в ливрее с позументом? Мне - приходилось. Жизнь - она, вообще, удивительная и непредсказуемая штука: вот проснёшься утром, ещё не имея при себе никаких камердинеров - а к вечеру, глядишь, и обзавёлся...

 Впрочем, сейчас расскажу подробно, как это вышло.

 Есть у меня один знакомый - отставной военный юрист, майор Андрей Васильев, большой любитель причинять добро в особо крупных размерах всем своим друзьям и знакомым. Когда-то Андрей работал в гарнизонной военной прокуратуре, и занимался тем, что вылавливал дезертиров, бежавших из "непобедимой и легендарной" совецкой армии. А выйдя в отставку, занялся тем, что стал консультировать потенциальных дезертиров, которым корячилось сомнительное счастье загреметь под призыв, как этого дела можно избежать - на вполне законных основаниях.

 Здесь надо сделать одно очень важное уточнение: ещё в те годы, когда майор Васильев работал в своей военной прокуратуре, он питал какую-то малопонятную симпатию к призывникам коренных сибирских национальностей - бурятам, якутам, эвенкам, тувинцам и прочим юкагирам. И дело здесь вовсе не в какой-то нетрадиционной ориентации майора Васильева - с этим-то у Андрея, как раз, всё в порядке - просто, он всегда старался собрать вокруг себя именно этих парней. А в ответ на недоумённые вопросы, отвечал:

 - Между прочим, мои азиаты - самые лучшие солдаты! Наши деревенские русаки - те сразу в казарме начинают права качать, "дедовщину" всякую разводить; городские - это, вообще, не солдаты: или начинающие алкаши - или "маменькины сынки". А эти - тут обычно Андрей трепал по плечу какого-нибудь парнишку-бурята или тувинца, - эти уж точно, никогда не подведут! С дисциплиной у них - полный порядок, никакого казарменного мордобоя не устраивают - а если и устраивают, то, значит, на то есть серьёзные причины. Они ж с детства в семье помогают: на охоту ходят, скот пасут, коней объезжают, с младшими возятся - у них дисциплина в крови!... - а дальше, обычно, шли рассуждения на исторические темы, и майор Васильев углублялся в подробности вторжения в европу гуннов (прямыми потомками которых он считал бурят), вспоминал добрым словом воинство Чингиз-Хана, полушёпотом произносил имя Унгерна (барон для него и в совецкое время был кумиром и авторитетом) - а заканчивал, обычно, очень просто:

 - Да что там говорить! Они - самые лучшие солдаты! И почерк, кстати, у всех хороший!

 И действительно, как я потом узнал, все документы, в которых требовалось от руки вписать что-то красивым и разборчивым почерком - например, служебные удостоверения - выдавались майору Васильеву. А уж он садил за стол какого-нибудь якута-первогодка, наливал ему кофе - и медленно, по буквам, диктовал, что нужно вписывать в ту или иную графу.

 - Ты же Стаса помнишь? - говорил мне майор Васильев - и я вспоминал здоровенного парня-якута, который в 1990-92 годах был при майоре кем-то, вроде порученца, - вот у кого почерк был! А, между прочим, у Стасика в школе во русскому двойка была, он в слове из трёх букв пять ошибок делал! Но - почерк!...

 Почерк у этого Стаса был, действительно, какой-то образцово-каллиграфический. Это я помнил...

 Ну, да ладно, перейдём к сути смысла. Дело в том, что капитан Васильев не только пристраивал этих тувинцев, бурят и якутов служить при военной прокуратуре - он и после армии продолжал поддерживать с ними связь. Нередко случалось так, что под началом Васильева, один за другим, службу проходили двое, трое, а то и четверо братьев из одной семьи. А ещё очень часто кто-то из тех, кто уже отслужил, через год приезжал поступать в иркутский Политех или Медицинский институт - и тогда абитуриент останавливался у "товарища майора" - а Андрей начинал обзванивать разных знакомых, имевших отношение к аренде недвижимости, чтобы определить будущего студента за умеренную плату на квартиру. Ну, и когда Васильев вышел в отставку, к нему продолжали ехать парни из бурятских улусов и якутских посёлков - и он консультировал их на предмет того, чтобы военкомат оставил их в покое.

 Гости, к слову сказать, ехали к нему не с пустыми руками - и очень часто майор вечером звонил (да и до сих пор продолжает звонить) мне с одним и тем же вопросом:

 - Mon Sir, тебе мяса/рыбы надо? А то, тут друг приехал, привёз - а в холодильник не помещается. Возьммёшь немножко? Ну и прекрасно! Тогда мы сейчас придём к тебе, занесём - ну, и... посидим немножко.

 И они приходили вдвоём с каким-нибудь парнем-азиатом, и Васильев знакомил меня с ним, представляя меня "писателем" - а потом мы выпивали по рюмке неизменной "Смирновки" - и они уходили, а моя жена начинала плакать, потому что принесённая баранина/изюбрятина/конина/косуля/омуль/хариус в холодильник никак не утрамбовывались...