Ирландская колдунья - [20]

– Позаботься о мертвых, Алек, и доставь в замок тех, кто выжил. – В ответ на недоумевающий взор рыцаря де Клер добавил: – Я понимаю, что там и так полно народу, но разве ты сможешь спокойно спать, зная о том, что люди остались без крыши над головой?

– Нет, милорд. Только вот у повара наверняка не хватит провизии на всю эту ораву.

– Нашему повару приходилось кормить целую армию! Что для него какая-то дюжина тощих вилланов?

Алек поклонился и пошел в деревню, а Реймонд отправился к лошадям. Но вдруг у него за спиной раздались голоса, и он замер, до половины вытащив меч, готовый отразить любую атаку.

Из туманного облака появилась Фиона и побежала к раненым. Как всегда, люди шарахались от нее во все стороны. Реймонд спрятал меч в ножны и поспешил ей наперерез. Фиона до сих пор не заметила его присутствия, и когда она оказалась возле повозки, доверху заполненной трупами, рыцарь физически ощутил охватившие ее боль и отчаяние.

Шаги Фионы замедлились, ноги подогнулись, отказываясь служить, и стало ясно, что среди убитых лежит человек, который был ей близок и дорог.

Фиона ухватилась за край повозки, глубоко вздохнула и дрожащей рукой приподняла край полотна. С тихим стоном она прикоснулась к безжизненному детскому лицу. В золотистых волосах маленькой Лии запеклась черная кровь. Фиона вспомнила, как две недели назад встретила девочку в лесу. Малышка отважно забралась в самую чащу, чтобы собственными глазами увидеть Малый Народец. Фионе пришлось объяснить девочке, что феи являются лишь к тем, кто наделен волшебным даром и хорошо себя ведет. Она отправила Лию домой и только после этого обнаружила, что Кайра с одной из своих сестер все это время скрывалась у нее за спиной.

Шинид наверняка придет в отчаяние, узнав о гибели своей подружки. Рядом с Лией лежала ее мать, попросту брошенная поверх другого трупа. Фиона закрыла глаза, стараясь не поддаться панике и гневу. Но стоило ей услышать свое имя – и она развернулась как тугая пружина.

Реймонд невольно отшатнулся: у Фионы был такой вид, будто она сейчас выцарапает ему глаза.

– Теперь ты видишь, к чему привело ваше вторжение? – Она положила руку на край повозки.

– Я не имею ни малейшего отношения к этим делам.

– Врешь! – Фиона что было силы толкнула его в грудь, прикрытую холодной сталью доспехов. – Резня началась после того, как ты появился в этих краях, англичанин!

– Фиона, – он перехватил ее руки и заставил себя отстраниться, хотя все внутри его кричало от желания, – успокойся! – При виде слез, стоявших у нее в глазах, Реймонд стал мрачнее тучи.

– Сам успокойся! – Она грубо вырвалась из его рук. – Вы со своим королем норовите заграбастать все, до чего сумеете дотянуться, а мы вынуждены за это расплачиваться! – Она приподняла голову мертвой девочки и повернула ее лицом к рыцарю. – Вот взгляни! За что убили этого ребенка? – Она подхватила Лию на руки и вынудила Реймонда принять от нее этот страшный груз. – Тебе никогда не приходило в голову, что она могла бы прожить счастливую жизнь, если бы ты не явился в замок?

Реймонд опустил взгляд на посеревшее детское личико и скривился от острой боли. Повторяя про себя, что на войне всегда гибнут невинные люди, он осторожно уложил Лию обратно в повозку и накрыл девочку полотном.

– Эту жизнь отнял не я, а О'Доннелы. – Он сурово взглянул в лицо Фионе. – Твои соотечественники.

– Их гнев не вырывался наружу, пока не явился ты! – заявила она. – К тому же О'Доннелов осталось в этих местах слишком мало, чтобы устроить такую грандиозную резню и насладиться местью. Да и клан О'Нила давно расплатился за то, что натворил когда-то по приказу Локлана. Они превратились в парий, в отверженных, без конца проклинаемых теми, кто пострадал от их рук. А теперь ты затеял здесь стройку, угрожая лишить их даже той жалкой крыши, что была у них над Головой!

– Бастион должен защитить их от набегов.

Его хваленый бастион мог принести этой земле только новые страдания, но англичанин не желал ничего видеть в своей упрямой гордыне.

– Если ты будешь строить его поперек лощины, то первыми пострадают твои же люди!

– Что это ты задумала? – подозрительно прищурился он.

– Ты так ничего и не понял, лорд Антрим! Главный закон, по которому живут такие, как я, – никому не причинять вреда; и я никогда его не нарушаю! Никогда, понимаешь? Даже если речь идет о врагах! – И она добавила вполголоса: – Или о тебе.

– Зато твоя ненависть не знает никаких границ, Фиона.

– Не моя ненависть! – сердито вскинулась она. – А твоя непроходимая тупость!

– Я и без тебя знаю, что ирландцы не рады моему появлению в Антриме, – сурово процедил он. – Но если О'Доннел учинил резню ради того, чтобы вернуть свои земли, – он напрасно взял на душу этот тяжкий грех.

Она рассмеялась, но этот хриплый вымученный смех больше походил на карканье.

– Ты привел в Антрим целое войско, потому что собирался огнем и мечом доказывать свое право на эту землю! Но против вас не осмелилась выступить ни одна живая душа, и ты уже возомнил, будто теперь все пойдет как по маслу?

Реймонд опешил. Она читала его мысли! Фиона моментально поняла по его глазам, что попала в точку.