Ипатия - [82]
– Сейчас мне показалось, что моя душа уже вылетела.
В эту минуту поспешно подошли Троил и Александр.
– Разве вы ничего не слышите? Ну, разумеется, Александрик, станут они прислушиваться!
– Кто-то гнусавит псалмы на улице?
– Он прав, – сказал Александр. – Это не в церкви. Это процессия. Это монахи. Идем скорее!
Троил и Александр почти побежали вперед, а за ними следовали Вольф и Ипатия. Они завернули за собор и пересекли громадную Портовую площадь, на которой не было видно ничего особенного. Только на западной стороне несколько рабочих смотрели вниз, как будто там двигалось что-то замечательное. Они уже пересекли площадь и достигли угла Академии, когда из академических ворот выскочил маленький погонщик, подбежал к Ипатии и прошептал:
– Назад! Спасайтесь! Вас подстерегают монахи!
Они остановились. Вольф выпрямился. В воротах Академии поднялся шум. Мальчик побежал по площади на встречу толпе псалмопевцов.
Вольф сказал быстро и твердо:
– Нам надо уходить назад. Если мы дойдем до дворца, Ипатия спасена. Если они подойдут раньше, мы их задержим, а Ипатия скроется в соборе. Там убежище.
Они хотели бежать назад, но тут из ворот Академии выскочило около ста человек молодежи из союзов и монахов.
– Вон она бежит, ведьма! Долой ее! Разорвем ее на кусочки! И любовников тоже!
Толпа подбежала к Ипатии и ее защитникам. По знаку Вольфа беглецы остановились.
– Теперь бежать нельзя. С этим сбродом мы справимся. Сюда, Троил. Сюда, Александр! У вас есть по ножу, идите. Вы не сочтете меня трусом за то, что я остаюсь при Ипатии. Вам надо задержать их, ну, прощайте!
Они обернулись к своим преследователям, и те сразу остановились. Между ними было шагов тридцать. Раздались дикие ругательства и угрозы.
– Дай руку, Ипатия! – воскликнул Троил, – Все на свете бессмыслица. Но ты была моей прекрасной иллюзией. Давай поспорим, что мы не увидимся больше? Ни здесь, ни там.
Улыбаясь, Ипатия протянула ему руку.
– Не надо спорить, до свидания!
– Дай и мне руку, – сказал Александр. – И ты, Вольф. Обоих вас я любил довольно несчастливо!
– Прощай, мой друг, мой лучший друг! Но не лучше ли было бы…
– Оставь его, Ипатия, не мучай. Он умирает не очень охотно. Но все же он порядочный парень. Прощайте, Александрик!
Под дикий рев толпы пожали они друг другу руки, и Александр с Троилом, сжав свои длинные ножи, пошли пря мо на толпу.
– Сволочь отступает, – сказал Вольф.
– В собор!
И он быстро повел Ипатию вверх по широким ступеням.
– Ты не хочешь ловить мою душу?
– Я люблю тебя больше своей жизни, но не больше твоей жизни. Идем!
Он перескочил последнюю ступень и ударил мечом в дубовую дверь.
– Откройте! Убежище!
Тем временем Александр и Троил были уже в трех шагах от толпы. Мастеровые и монахи были вооружены железными прутьями, ножами, дубинами и топорами. Но никто не поднял оружия. На друзей обрушились только ругательства. Троил отвечал тем же, и вначале казалось, что все ограничится перебранкой.
– Ругайся же, – шепнул Троил, – это их сдерживает. Александр замялся на минуту и потом начал:
– Псы! Лентяи! Воры! Христопродавцы! Грабители! Шакалы! Степные собаки!
– Висельники! – подхватил, в свою очередь, Троил. А в дверь храма продолжал ударять меч.
– Откройте! Убежище! Убежище!
Все громче и ближе раздавалось пение псалмов. С быстротой стрелы промчался маленький погонщик и шепнул друзьям:
– Отшельники идут!
– В таком случае, спокойной ночи, Александрик, – сказал Троил тихо и продолжил:
– Стервятники! Коршуны! Пожиратели трупов! Падаль!
Погонщик домчался до собора и сообщил свою весть Ипатии. Вольф велел ему проникнуть в собор через ризницу и попробовать отворить двери.
– Убежище! Убежище!
Все громче и громче раздавалось пение, и в глубине площади показались тесные ряды ужасных анахоретов. Все больше и больше! Свыше пятисот человек. И если глаза Вольфа не обманывали, то они уже начали свою кровавую работу. Их топоры, палки и цепи были в крови. Неужели назареи…
Очевидно, и у отшельников было острое зрение. Ибо внезапно пение прекратилось, и раздался дикий рев. Тогда один, длинный и худой, шедший во главе, неистово закричал, и отшельники бросились вперед.
– Отшельники! – закричал один из монахов. И внезапно вся толпа перешла в наступление.
– Ну, я скоро смогу убедиться в этом! – крикнул Троил, сердито смеясь, взмахнув ножом, всадил его в шею ближайшего врага и хотел вытащить его обратно. Тогда ударила его железная дубина и, хрипя, он повалился навзничь. Десять топоров обрушились на него.
При первом натиске Александр отступил на три шага. Увидя, что Троил упал, он закричал:
– Наконец-то! Ну, так получайте! Вот! И вот!
И с таким неистовством стал он поражать окружающих, что монахи отступили.
– Вот! И вот!
Он разил наудачу, опьянев от крови, сея вокруг смерть, и кричал, и разил, пока какой-то нож не вонзился ему в сердце, и он не упал в свою очередь.
– Убьем ведьму!
– Убежище! Убежище!
Отшельники уже взбегали на лестницу впереди монахов. Внезапно они остановились, испуганные, и только их предводитель, худой и длинный Исидор, продолжал бежать вперед. С крыши академии спустился марабу и стал беспокойно носиться над головой Ипатии. Он ударял клювом в церковные двери и кричал, как человек.
Почти полтысячелетия античной истории, захватывающие характеры и судьбы Нерона, Ганнибала, Гипатии, встают со страниц этого сборника.
Ксантиппа — жена греческого философа Сократа, известная своим плохим характером. Её имя стало нарицательным для сварливых и дурных жён.Впрочем, в оправдание Ксантиппы, надо вспомнить и то, что этой женщине очень трудно было понять те цели, которые странный ее супруг преследовал в жизни. Он был, действительно, великий мудрец, но внешнее его поведение могло казаться сплошным сумасбродством.И хотя Ксантиппа мало извлекла для себя пользы от ясной мудрости своего знаменитого супруга, но всегда была ему верна и поддержала его в последние минуты его жизни.
В основе романа народного писателя Туркменистана — жизнь ставропольских туркмен в XVIII веке, их служение Российскому государству.Главный герой романа Арслан — сын туркменского хана Берека — тесно связан с Астраханским губернатором. По приказу императрицы Анны Иоановны он отправляется в Туркмению за ахалтекинскими конями. Однако в пределы Туркмении вторгаются полчища Надир-шаха и гонец императрицы оказывается в сложнейшем положении.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Стефан Цвейг — австрийский прозаик, публицист, критик, автор множества новелл, ряда романов и беллетризованных биографий. В 1920-х он стал ошеломляюще знаменит. Со свойственной ему трезвостью Цвейг объяснял успех прежде всего заботой о читателе: подобно скульптору, он, автор, отсекал лишнее от первоначального текста, превращая его в емкую небольшую книгу.Перевод с немецкого П. С. Бернштейна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Предлагаемый читателю роман Чарльза Кингсли описывает реальное историческое событие, произошедшее в Александрии в 415 г. н. э. Обезумевшая толпа христианских фанатиков затащила в церковь красавицу-философа Ипатию и растерзала язычницу острыми устричными раковинами. Книга Кингсли не единственное, но безусловно самое популярное произведение о трагической судьбе Ипатии – ученого-астронома, математика, философа, одного из последних и самых ярких представителей неоплатонической школы.В романе описана Александрийская философская школа, возглавляемая Ипатией и ее отцом-ученым Теоном – сосредоточение поздней эллинской культуры, представлены такие значительные фигуры, как глава Александрийского христианства Кирилл, птоломейский епископ Синезий, бывший наставник императора, монах Арсений и другие.В оценке исторических событий и лиц сказалась, конечно же, личность автора – англиканского епископа, духовника королевы Виктории, и время создания романа – середина прошлого века.Однако, мы надеемся, что захватывающий сюжет, острота и драматизм борьбы завоевывающего мир христианства и уходящего язычества, мастерский современный перевод сделают роман интересным для сегодняшнего читателя.