Ипатьевская ночь - [2]
Ее туалетный столик с зеркалом и двумя электрическими лампами по бокам. На столе – баночка с кольдекремом и надписью «Придворная Его Величества аптека». Странно сейчас звучала эта надпись.
Умывальник с треснутой мраморной доской, платяной шкаф, где теперь помещалась вся одежда царя и царицы…
В Вознесенский переулок выходили окна еще одной большой пустой комнаты, там стояли стол, стулья и огромное трюмо. В этой комнате будут жить четыре великих княжны. Они приедут в мае. И, пока не привезут их походные кровати, будут спать на матрасах прямо на полу.
Обе эти комнаты как раз находились прямо над той полуподвальной комнатой.
Рядом с комнатой великих княжон в столовой с видом на сад спала Анна Демидова. В большой зале (гостиной) – Боткин, Чемодуров и Седнев.
Еще одна, пока запечатанная комната предназначалась для Алексея.
Наискосок от великих княжон – комната коменданта, с финиковыми обоями в золотой багетной раме и головой убитого оленя. И еще одна – рядом с комендантской – отведена под караул.
Завершала декорацию уборная («ватерклозет» – как именовал ее царь). Фаянсовое судно, оставшееся от инженера Ипатьева, будет загажено комендантом и караульными. И среди бесстыдных рисунков на стенах уборной, изображавших царицу и Распутина, среди матерных изречений охраны и размышлений типа: «Писал и сам не знаю зачем, а вы, незнакомые, читайте» – надпись на бумаге, приколотая к стене: «Убедительно просят оставлять стул таким же чистым, как его занимали». Это совместное творчество бывшего царя и его лейб-медика Боткина.
Войдя в комнату, Аликс подошла к правому окну, на косяке начертила карандашом свой любимый знак – «свастику» и число прибытия: 17(30).
Другую «свастику», как заклинание, она начертила прямо на обоях над кроватью, где должен был спать Бэби.
17(30) апреля – так, сама того не зная, она обозначила начало последней Игры с последним царем.
Игра началась сразу.Последняя игра (Уральский дневник арестанта)
Прибывшие вещи вынесли в коридор и в присутствии бывшего воспитанника Кадетского корпуса, а ныне члена Уралисполкома Дидковского и бывшего слесаря, а ныне коменданта Авдеева начался осмотр.
Открывали чемоданы, тщательно просматривали. Осмотрели ручной саквояж Аликс. Забрали фотоаппарат (это запомним!), который она привезла еще из Царского, и еще забрали, как напишет комендант Авдеев в своих «Воспоминаниях», – «подробный план города Екатеринбурга». Как он мог очутиться в ее саквояже, если они предполагали, что едут в Москву? Впрочем, даже если и не мог – то должен был там очутиться. Как два пистолета, которые «нашлись» у князя Долгорукова.
Открыли даже флаконы с лекарствами – перерыли всю ее походную аптечку.
Из дневника: «17(30) апреля. Осмотр вещей был подобен таможенному: такой строгий, вплоть до последнего пузырька аптечки Аликс. Это меня взорвало и я резко высказал свое мнение комиссару…»
Аликс не понимает причины этого обыска. Она нервничает, возмущается: «Истефательство!» Ее акцент вызывает улыбки обыскивающих: смешон бессильный гнев бывшей императрицы. А она продолжает гневный монолог, она вспоминает даже «хосподина Керенского». Она приводит в пример этого революционера, который, тем не менее, был джентльмен. Слово «джентльмен» очень веселит бывшего слесаря Авдеева… И, наконец, не выдержал Николай. Он заявил: «До сих пор мы имели дело с порядочными людьми!» Это было высшее проявление гнева воспитаннейшего из монархов.
Зачем проводили этот обыск?
Чтобы продемонстрировать им условия новой жизни в столице Красного Урала? Но лишь отчасти.
Искали драгоценности. Те легендарные царские драгоценности… «Шпион» не дремал, ему, видно, стало известно в Тобольске, что Аликс употребляла слово «лекарство», когда говорила в присутствии чужих о драгоценностях (так она будет называть их и в письмах к дочерям из Екатеринбурга). Вот почему они так тщетно и тщательно осматривали флаконы с лекарствами. Но ничего не нашли…
Теперь стало ясно: драгоценности остались в Тобольске.
Но была третья причина жестокого досмотра. И тоже – из главных. Со дня прибытия Семьи в Екатеринбург начинают собирать улики «монархического заговора». Потому и забрали фотоаппарат – улика. Потому будто бы обнаружилась у нее карта Екатеринбурга – еще улика. Плюс слух о двух пистолетах, отобранных у несчастного Вали, – уже цепь улик.
С екатеринбургского вокзала началась последняя Игра с царем: мы назовем ее – «Игра в монархический заговор».
Заговор – на основании которого они должны быть расстреляны!
«Справедливая кара» была решена с самого начала…
Из дневника: «21 апреля… Все утро писал письма дочерям от Аликс и Марии. И рисовал план этого дома».
Он хочет, чтобы в Тобольске представляли будущее жилище. Он подготавливает их к встрече с этим тесным домом. Но: «24 апреля… Авдеев – комендант вынул план дома, сделанный мною для детей третьего дня на письме, и взял его себе, сказав, что этого нельзя посылать».
В своих «Воспоминаниях» Авдеев совсем иначе опишет этот случай: «Однажды при просмотре писем мною было обращено внимание на одно письмо, адресованное Николаю Николаевичу (! – Э.Р.).
«Горе, горе тебе, великий город Вавилон, город крепкий! Ибо в один час пришел суд твой» (ОТК. 18: 10). Эти слова Святой Книги должен был хорошо знать ученик Духовной семинарии маленький Сосо Джугашвили, вошедший в мировую историю под именем Сталина.
«Эдвард Радзинский – блестящий рассказчик, он не разочарует и на этот раз. Писатель обладает потрясающим чутьем на яркие эпизоды, особенно содержащие личные детали… Эта биография заслуживает широкой читательской аудитории, которую она несомненно обретет».Книга также издавалась под названием «Сталин. Жизнь и смерть».
Итак, дневник верного соратника Иосифа Сталина. Калейдоскоп событий, в которых он был участником. …Гибель отцов Октябрьской революции, камера, где полубезумный Бухарин сочиняет свои письма Кобе, народные увеселения в дни террора – футбольный матч на Красной площади и, наконец, Мюнхенский сговор, крах Польши, встреча Сталина с Гитлером…И лагерный ад, куда добрый Коба все-таки отправил своего старого друга…
«Снимается кино» (1965) — одна из ранних пьес известного драматурга Эдварда Радзинского. Пьеса стала своеобразной попыткой разобраться в самой сути понятия «любовь».
В книге известного драматурга представлена одна из ранних пьес "104 страницы про любовь".Эдвард Станиславович Радзинский родился 29 сентября 1936 года в Москве, в семье драматурга, члена СП С.Радзинского. Окончил Московский историко-архивный институт. В 1960 году на сцене Московского Театра юного зрителя поставлена его первая пьеса "Мечта моя... Индия". Известность принесла Радзинскому пьеса "104 страницы про любовь" (1964), шедшая на многих сценах страны (в Ленинграде эта пьеса шла под названием "Еще раз про любовь")
Это был воистину русский парадокс. В стране «Домостроя», где многочисленные народные пословицы довольно искренне описывали положение женщины: «Курица не птица, баба не человек», «Кому воду носить? Бабе! Кому битой быть? Бабе! За что? За то, что баба», – весь XVIII век русским государством самодержавно правили женщины – четыре Императрицы и две Правительницы. Начинается воистину галантный русский век – первый и последний век, когда Любовь правила политикой… И фавориты порой выпрыгивали из августейших постелей прямиком во власть.
Лев Яшин был абсолютной величиной в мировом футболе. Он стал первым вратарем, получившим “Золотой мяч”, а в 1999 году ФИФА назвала его лучшим вратарём ХХ века. Однако он был не только прекрасным спортсменом, но и выдающейся личностью… Перед вами самая полная биография великого российского футболиста, из которой вы узнаете о его пути, больших победах и горьких разочарованиях.
История как рассказ о прошлом всегда находится в точке скрещения искусства и политики. С тех пор как история стала наукой, она опасно приблизилась к политике. Это заставляет задаваться вопросом: кому или чему служит история, кому или чему – историк? Петр Крупников, как и другой знаменитый историк Никколо Макиавелли, родился во Флоренции и, вероятно, унаследовал от него основную тему своих научных интересов – «власть и общество», «личность в истории». По своей культуре мышления Петр Крупников ближе к французской школе «Анналов», которая, чтобы понять ход истории, обращается к исследованию ментальностей, к человеческим характерам, социальному статусу и мировоззрению.
Повествование о первых 20 годах жизни в США, Михаила Портнова – создателя первой в мире школы тестировщиков программного обеспечения, и его семьи в Силиконовой Долине. Двадцать лет назад школа Михаила Портнова только начиналась. Было нелегко, но Михаил упорно шёл по избранной дороге, никуда не сворачивая, и сеял «разумное, доброе, вечное». Школа разрослась и окрепла. Тысячи выпускников школы Михаила Портнова успешно адаптировались в Силиконовой Долине.
Написанные в 1975 году, мемуары состоят условно из двух частей: первая половина — о личной жизни драматурга и его любовных похождениях; вторая — о творчестве и терзаниях. Как признается сам автор, книга написана в виде «потока свободных ассоциаций» и является «катарсисом пуританского чувства вины». Книга написана о тех вещах и тем языком, который не может не вызвать восхищения и понимания как глубины личности писателя, так и его мастерства.
Книжечка юриста и детского писателя Ф. Н. Наливкина (1810 1868) посвящена знаменитым «маленьким людям» в истории.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.