Иосиф Кобзон. Я люблю тебя, жизнь… - [5]
В годы, когда не хватало не только хлеба и самых простых круп, ребята умудрялись даже… баловать себя лакомством. Как-то певец сделал забавное признание[11], как они, мальчишки, облизывали конфеты, которые их мать изготавливала на продажу.
– Чтобы заработать денег, мама варила конфеты. Готовые конфеты пересчитывали и укладывали на досточку. Досточки с лакомством висели в нашей комнате на веревках достаточно высоко. Но мы, дети, ночью потихоньку вставали и их облизывали. А утром мама, ни о чем не подозревая, везла эти конфеты продавать на рынке.
«…Скоро жить стало немножечко легче. Мама начала работать начальником политотдела совхоза. До этого, на Украине, еще с Часов Яра она работала судьей. Мы с братьями, как могли, помогали ей. Бегали на базар продавать холодную воду. С кружками. “Купи воду! Купи воду!” наперебой кричали мальчишки. И в жару, под палящим узбекским солнцем, ее охотно покупали. Правда, за какие-то копейки. Но и это помогало нам жить. И мы выживали и… выжили».
На вопросы, как Ида Исаевна управлялась с оравой мальчишек, ее сын отвечал:
– Нас у мамы росло трое мальчишек. Не могу сказать, что она была ласковой и доброй, скорее – достаточно жесткой женщиной. Растила-то мальчишек. Потом нас стало пятеро, Гела – единственная девочка – родилась уже после войны. Мама не только нас вырастила и воспитала, но и дала всем образование. Мы с братьями как могли старались ей помочь.
В маленьком узбекском доме в городке Янгиюль (ранее также: Янги-Юль), в котором Иосиф пережил те самые тяжелые для страны годы, протекала своя кучная, напряженная жизнь, скрашиваемая мыслями о взаимопомощи. То было время, когда не только города и селения, но и люди проверялись на прочность… одни – под натиском врага, другие – под натиском бедности, тяжелого труда и бытовых неурядиц.
В разных источниках мы находим разные подробности военного детства будущей мега-звезды Советского Союза. Эти подробности, рассказанные в разное время разным людям, не слишком отличаются друг от друга, но все они подчеркивают кобзоновскую мысль: «война стала главным воспитателем моего поколения».
«Мы все жили в огромной комнате. Бабушка, мама, брат мамы, его жена и ребенок, нас трое, и двенадцать человек – узбекская семья, которая нас приютила. С наступлением сумерек мы стелили ватно-стеганные подстилки и укладывались все вместе в этой комнате “штабелями”. Когда наступал рассвет, от духоты все пробуждались и разбегались по своим делам. Взрослые шли на работу, а мы – бродить по дворам, играть в матерчатый мяч, стрелять из рогатки».
«Покормив, взрослые выгоняли нас гулять на улицу. Весь день и день за днем мы проводили на улице. Гоняли с мальчишками по ней босиком, устраивая обычные пацанячьи игры. Так что, можно сказать, моим детским садом была улица. Не сказать, чтобы я тогда всегда был заводилой, но всегда руководил всем как командир. Конечно, дрались. Но очень быстро мирились. И тем самым учились не держать друг на друга зла. Потрясающе добрый и гостеприимный узбекский народ останется в моей памяти навсегда».
Глава 4
Семейные тайны, или Почему «голова сына» не носит отчество отца
Когда началась Великая Отечественная, Давид Кобзон на второй день ушел на фронт, а вся его многочисленная семья села в поезд и отправилась в неизвестность…
Об отце Иосифа Давыдовича известно немногое. Возможно, в основном только то, что сам артист помнил с детства по рассказам взрослых, либо что он в силу определенных причин пожелал сделать достоянием общественности.
Город Часов Яр расположен в Донецкой области на канале Северский Донец. Основан в 1876 году
Внимательный читатель спросит, а почему сын Давида прозывается Давыдовичем, почему сын носит отчество, не совсем совпадающее с отцовским именем? Ответ прост, и это уже не раз обсуждалось пишущей братией. К примеру, читаем в «Комсомольской правде в Украине» от 11 сентября 2007 года в статье журналистов, побывавших на малой родине певца – в городке Часов Яр Донецкой области[12]:
Одна из улиц города носит имя великого певца
«Личные документы Кобзона – это вообще отдельная история. В какой ни глянь – сплошные ошибки! Нерадивые чиновники пощадили, пожалуй, только свидетельство о рождении певца, где все заполнено верно. В остальных же случаях – натуральное безобразие. Например, в профсоюзном билете и дипломе выпускника техникума отчество записано “Давидович”.
– Сам он настаивает на отчестве Давыдович! – отметил директор музея-гостиной Кобзона Сергей Татаринов. – Долгое время Кобзон молчал, а потом в какой-то свой приезд не выдержал и говорит мне: “Ну что меня все Давидовичем называют? Я Давыдович!”
В удостоверении комитета физкультуры и даже в паспорте образца 1958 года – ошибка в фамилии и в названии места рождения. По чьей-то халатности в главном документе, удостоверяющем личность, артист значится как Копзон, который появился на свет в Часовяре…»
И коль пошли рассуждения о написании в документах, то вспомним и то, что говорил певец о своей фамилии. В книге «Как перед Богом» есть такое объяснение фамилии Кобзон: «Вот Добрюха спрашивает меня, имея в виду мою склонность к пению, не происходит ли моя фамилия… “Кобзон” от украинского слова “кобза”, означающего струнный музыкальный инструмент? Красивая могла бы получиться легенда, если вспомнить великого кобзаря Тараса Григорьевича Шевченко. Но… нет, не происходит. Скорее, если не обращать внимания на букву “б”, случайно заменившую букву “п”, то происходит она от слов “коп” и “зон”. А они, по-еврейски, насколько я понимаю, значат “голова” и “сын”. Стало быть, “голова сына”».
