Иона - [52]

— Я уже сказал: он был уклончив. Он не хотел, чтобы я слишком много знал.

— А вы сами не могли догадаться, что товар перегружается в море?

— Дрифтер Тревика!

Слоден удивленно взглянул на Келсо:

— В действительности судно принадлежит Тому Эдкоку, ваш друг был всего лишь матросом. Вы действительно хотите сказать, что не знали?

— Энди все держал при себе, — ответил Келсо. — Он говорил, что мне лучше не знать лишнего.

— Понятно. — Келсо уловил, как Слоден переглянулся с личным секретарем. — Тогда, несомненно, вас не могло не заинтересовать, как же товар ввозится под бдительным оком береговой охраны и полицейских патрулей. А все очень просто, действительно просто; идея позаимствована у немцев. Во время последней мировой войны они тайно проводили подлодки по норвежским фьордам в открытое море на буксире у внешне безобидного рыболовного траулера. Мы просто приспособили эту идею для собственных нужд: наркотики запечатываются в водонепроницаемые подтопленные контейнеры, и их цепляют к дрифтеру Тома Эдкока где-нибудь в Северном море, а потом буксируют обратно в Эдлтонскую бухту. В нужное время, всегда ночью, мои люди — у нас есть прекрасные водолазы — отцепляют их и прикрепляют к моему прогулочному катеру, который стоит на якоре неподалеку. Оттуда контейнеры доставляют вверх по реке в мой эллинг и разгружают. Подземный ход — кстати, его прорыли еще первые владельцы Эшли-холла, которые тоже были контрабандистами, как и я, — обеспечивает незаметное и удобное сообщение с моей лабораторией. Пустые контейнеры возвращаются для нового использования и обмениваются на другие, с новым товаром. Умно, не правда ли?

— Блестяще, — был вынужден признать Келсо, хотя открытие подтверждало опасение, что его ни в коем случае отсюда не выпустят. Слоден давал ему информацию в уверенности, что она никуда не выйдет.

— После благополучной доставки, хм, сырья, так сказать, в лабораторию, наступает черед производства и упаковки. Например, изготовление пилюль ЛСД: мы очень заботимся, чтобы производить как можно больше разновидностей по форме, цвету и составу, чтобы не определили, что они идут из одного источника. Как много разновидностей у нас на сегодня, доктор Коллингбери?

Впервые человек в очках заговорил, и его голос был таким же нервным, как и его манеры:

— Я, м-м-м... м-м-м, сейчас около шестидесяти. Наверное.

— Да, около шестидесяти. Мы также производим жидкий ЛСД и в кристаллах, как вам хорошо известно. Из блоков грубого морфина мы производим высочайшего качества героин, и естественно, он гораздо безопаснее, чем совершенно безобразный «Чай-низ», который в последние годы наводнил рынок. Конечно, наш продукт много дороже, но «Чайниз» содержит много примесей — по сути дела, очень токсичных ядов, таких как стрихнин. Неудивительно, что этот коричневый порошок часто оказывается дешевле гашиша. Мы производим два других синтетических наркотика с эффектом, как у алкалоидов опиума, — петидин и метадон, а также здесь упаковываются готовый чистый кокаин и героин.

— Это сложная операция, — бессмысленно прокомментировал Келсо.

— Совершенно верно.

— И вы производите ТГК. Но разве он менее опасен, чем «Чайниз»?

— Вряд ли. Существует риск передозировки, а она индивидуальна для каждого. Но мы всего лишь угождаем различным нуждам — если гашиш для кого-то слаб, мы с радостью поставим что-нибудь посильнее.

— Ужасно, — еле слышно пробормотал Келсо.

Голос Слодена стал жестче:

— Мы торгуем только качественным товаром, Келли. Уверен, вы убедились в этом, когда взяли пробу с украденного.

— Вы достойны королевской премии за достижения в области промышленности.

Маленький человечек смущенно улыбнулся:

— В некотором смысле вы правы. Моя организация одновременно эффективна и продуктивна. Я установил высокие стандарты.

— А вы не расскажете, как сбываете продукцию?

— Почему же нет? Ведь я рассказал вам все остальное.

— Это может оказаться неразумно, сэр Энтони, — быстро проговорил Хенсон.

— Ерунда. К концу беседы Келли будет или с нами, или против нас. Последнее имеет лишь одно продолжение. Он никак не может нам повредить. — Хенсон вроде бы не был в этом так уверен, но Слоден продолжил: — Продукция перевозится через реку на мои мельницы, которые не только производят корм скоту, но и специализируются на переработке определенного сырья, которое другие мельницы не могут утилизировать из-за недостатка оборудования. Это дает нам новые рынки сбыта, понимаете? Мы снабжаем мельницы по всей стране.

— И вместе с поставками идут наркотики?

— Можете придумать более невинное прикрытие? Кто вообразит, что среди двадцати тонн корма для скота может находиться на полмиллиона фунтов наркотиков? Соответствующие мешки сбрасываются в нужных точках вдоль пути, разумеется, многие попадают в порты, а оттуда на кораблях вывозятся за границу. Естественно, мы разработали систему ячеек на пунктах доставки, так что если группу раскрывают, то нас, ядро, никак не могут выследить. Иногда я вывожу товар прямо отсюда, используя каботажные суда из Амстердама и Роттердама, которые привозят дикальций фосфат и удобрения. К сожалению, такие законные рейсы нечасты, к тому же 250-тонные суда, поднимаясь по реке, привлекают внимание, так что их применение ограничено. Однако сбыт продукции никогда не был большой проблемой.