Иоганн Кеплер. Его жизнь и научная деятельность - [14]

В 1599 году, когда волнения несколько улеглись, правительство вновь вызвало Кеплера в Грец, где его приняли на условиях вести себя как можно благоразумнее и сдержаннее. Тем не менее, ему пришлось прожить в Греце очень недолго; положение его в Штирии сделалось скоро невыносимым, и он решил вернуться в свое отечество Вюртемберг, чтоб искать там места. В это время Кеплер получил новое приглашение от Тихо Браге, принужденного теперь также бросить свой Уранибург и искать убежища в Германии. На этот раз Кеплер поехал (6 января) повидаться со знаменитым астрономом. Свидание произошло в замке Бенах 5 февраля 1600 года. Тихо принял Кеплера весьма радушно, и они условились устроить дело таким образом, что Кеплер будет назначен помощником Тихо по должности астронома при дворе германского императора с жалованьем 100 гульденов в год, причем место в Греце останется за ним, – а он возьмет отпуск на два года. Но этому плану не было суждено исполниться. По возвращении в Грец, в июне того же года, Кеплер написал циркулярное письмо к своим единоверцам, утешая их в несчастиях и внушая им мужество, так как гонения на протестантов еще продолжались. Это сочтено было за нарушение условий, на которых Кеплера терпели в Греце, и он вновь принужден был бежать отсюда. Неизвестно с достоверностью, был ли Кеплер изгнан из города, или покинул его добровольно, боясь последствий дальнейшего пребывания здесь, но, во всяком случае, покинуть место его заставила крайняя необходимость. Дом и имущество пришлось бросить, и Кеплер с семьею очутился совершенно без всяких средств к жизни. Полагая, что изгнание его из Греца помешает ему занять также место при Тихо Браге, он обратился к покровительству герцога Вюртембергского, прося дать ему кафедру медицины в Тюбингене, и в то же время написал Мэстлину, умоляя его похлопотать за него. «Умоляю Вас, – пишет он герцогу, – если есть какая-нибудь вакансия в Тюбингене, похлопочите, чтоб я мог занять ее. Напишите мне также, какие цены на хлеб, вино и съестные припасы, потому что жена моя не привыкла питаться чечевичной похлебкой».

Неизвестно, чем кончились бы эти хлопоты, но Тихо, узнав об этом, уговорил Кеплера отказаться от своего намерения, не брать на себя совершенно неподходящего дела и переселиться к нему. Кеплер принял предложение и осенью 1600 года вместе с женою отправился к Тихо в Прагу. К довершению своих несчастий, во время этого далекого пути Кеплер заболел лихорадкой и прохворал целых семь месяцев, так что по прибытии в Прагу совершенно был не в состоянии заниматься. Тихо помогал Кеплеру деньгами как в дороге, так и по прибытии на место. Может быть, под влиянием своей болезни Кеплер отнесся к Тихо очень недружелюбно. Ему показалось, что Тихо не смотрел на него как на равного, что он избегал разговоров о планах своих работ и вообще хотел, чтобы Кеплер был простым наблюдателем и вычислителем, а не равноправным сотрудником. Вскоре по приезде Кеплер писал отсюда: «Здесь нет ничего верного; Тихо такой человек, с которым нельзя жить, не перенося жестоких оскорблений. Содержание обещано блестящее, но казна пуста, и жалованья не дают». В то же время он написал весьма дерзкое письмо к Тихо и уехал из Праги. В это время Тихо выдавал замуж свою дочь и, не имея времени уладить дело с Кеплером лично, поручил это одному из своих помощников, Эриксену. Благодаря этому посреднику Кеплер убедился в своей ошибке и, как истинно благородный и искренний человек, просил у Тихо прощения. Гофман, один из сановников Штирии, употребил все усилия, чтобы примирить между собою великих людей, и тогда Кеплер вновь вернулся в Прагу в начале 1601 года.

Вероятно, недоразумение это возникло вследствие большой противоположности характеров Тихо и Кеплера и усилилось благодаря болезни последнего, совершенному отсутствию средств к жизни и обидной зависимости в этом отношении от Тихо. В самом деле, Кеплер из-за болезни не мог составлять даже своих альманахов и гороскопов, а жалованье ему не платили. Приходилось, таким образом, питаться от щедрот Тихо. Несчастная жена Кеплера, эта гордая дворянка, принуждена была по несколько раз ходить к строгому астроному, чтобы выпросить у него какой-нибудь флорин. И, вероятно, ей принадлежит тоже некоторая доля участия в происшедшей размолвке. Но дело в том, что и самому Тихо жалованье платили, без сомнения, столь же «аккуратно», как и Кеплеру, но он был настолько горд, что не жаловался на это. Таким образом, Тихо должен был содержать Кеплера с женою на собственные свои средства; а между тем после отъезда своего из Уранибурга он оказался совершенно разоренным. В предисловии к «Рудольфовым таблицам» сам Кеплер говорит, что Тихо оставил после себя вдову и четверых детей, все наследство которых заключалось в этих лишь таблицах, то есть даже не в таблицах, а в материалах для них, над которыми Кеплеру нужно было работать еще целых 26 лет, чтобы обратить их в таблицы. Таблицы же эти могли, вероятно, расходиться не больше как экземпляров по пяти в год – чего было более чем достаточно для малочисленных тогдашних обсерваторий, адмиралтейств и отдельных астрономов.