Иоанниты - [35]

Дочь закивала, правда, не было и намёка, что её удовлетворил ответ.

– Ясно.

– Не подумай, что я пытаюсь прибрать твою банду…

– Я так не думала.

– Виктория, не перебивай меня! Я хочу сказать, что попросил у тебя помощи, ты согласилась, так что мы в деле на равных правах. Братание – формальность, она не делает тебя главной, чтобы там твои ребята ни думали. Будут проблемы с дисциплиной – я готов их уладить.

– Опять будешь бить недовольных? – ехидно ввинтила в меня фразочку дочь.

– Что-то мне подсказало, что к другим аргументам он бы не прислушался, – разглядел я порезанную штанину.

– Он не идиот…

– Ну да, это называется тугодумием.

– Август! – вытянув руки по швам, подпрыгнула Виктория. – Не смей оскорблять моих ребят! Я их знаю дольше тебя.

– Это не имеет значения, – протянул я.

Виктория стоит передо мной, напоминая живую молнию. Она грозная и опасная, но что-то мне подсказывает, что в меня она не ударит.

– Ладно, теперь ты, – всплеснула она руками и заняла своё место.

– У меня всего одна придирка: как вы умудрились упустить профессора? На вас не навалились семеро – это был всего-то пожилой человек.

– Сама не знаю, – отчётливо слышится недовольство собой, Виктория даже отворачивается, не в силах смотреть кому-то в глаза после такого промаха. – Я от него не ожидала такого, он нёсся, как будто ему лет двадцать!

– Вспоминая того иоаннита, могу предположить, что наш учёный – уже не человек.

– Кто знает…

Долго Бестия не усидела без любимого зелёного снадобья. Предложила и мне стаканчик, но лакать алкоголь не привык.

Дочь я тут попусту не понимаю.

– Кстати, а что за иоаннит?

Пробка чпокнула в неповторимой тональности.

– Один из телохранителей Ремапа оказался членом нового Ордена. Выкормыш Монарха.

– Серьёзно? И ты с ним управился?

– Он оказался малоопытным, но заклинания уже знал мощные. Хорошо ещё, мне удалось впутать его в рукопашную. Думал, взять его языком, но парня убили. А остальные даже не подозревали, кто это такой.

Виктория опрокинула за воротник и вдруг припомнила что-то важное, принявшись тыкать в меня пальцем:

– Кстати, это были не телохранители. Точнее, не совсем.

– Не понимаю, – уронил я локти на колени.

– Ну, если бы их задачей было охранять Андре, то какого чёрта они вцепились в тебя клещами, а учёного бросили на произвол судьбы?

– Занятно… Может, непрофессионалы?

– Возможно, – Виктория неуклюже развела руки в стороны и захлопала ресницами. Да, у неё какая-то дурная привычка при употреблении абсента изображать из себя хмелеющую простушку. – Но что-то мне подсказывает, что это ближе к ловушке: Монарх был уверен, что учёный скроется, а целью было зарезать лезущих не в своё дело. Не исключено, что ждали конкретно тебя.

– А справься я с теми людьми, Монарх, как минимум, будет в курсе, что я объявился.

Пророкотав прозаичную мысль, я не смог пережить нахлынувшую досаду и от души приложил подлокотник. Рука соскользнула и задела стол в придачу – не терпящие капризов шахматные фигуры попрыгали на бок и покатились в укрытия.

Викторию в этой ситуации больше расстроила загубленная партия. Она поглядела то на хаос на доске, то на меня с выпученными глазами и полным ртом вонючего пойла.

Сглотнув, она достала из кармана ферзя и равнодушно бросила к остальным:

– Ладно, признаюсь, я его стащила.

Не то чтобы смешно, но настроение определённо улучшилось. Потеря элемента неожиданности – это очень плохо, но я только чудом добрался бы до Монарха, сохранив его.

Разве что следующий шаг сделать будет непросто.

Бестия думает примерно об этом же:

– Надо бы проверить ещё тот дом, поспрашивать насчёт Ремапа.

– А мне интересна та лекция, о которой упомянул твой молодчик.

– Паттер?

– Да, он самый. После случившегося её, по-хорошему, должны отменить, – как ни надейся, а поверить в то, что наивный физик явится, уже не выходит. – Он должен послать письмо – в идеале его надо перехватить.

– Так займёмся немедленно, – порывается дочь копать и копать под Монарха.

– Погоди, – окликнул я её, когда полупустая бутыль звякнула, возвращаясь к товаркам. – Одного мне удалось допросить: из полезного он назвал только имя Рамона Бернадоте. Знаешь о нём?

– Кто ж не знает? Самый завидный жених Каледонии, – дочь при этих словах аж расцвела, так что понятно, кто в строю вожделеющих дурочек не будет исключением. – Он – редкостный красавец, но известен не только этим. Его отец – ветеран войны с пиратами[10], от него Рамон научился мастерски фехтовать. Сейчас считается первой шпагой Каледонии. Уже лет одиннадцать у него своя школа: совместно с другими мастерами он обучает, как раз, охранников, телохранителей, порой проводит курсы у жандармов.

– Значит, люди в доме Ремапа – настоящие профессионалы, – задумчиво протянул я и провёл языком по зубам.

– Их могли просто нанять.

– Сомневаюсь, ведь направил их лично Рамон – не наниматель. А язык ещё и молчал, будто это страшная тайна. И ещё тот иоаннит… не просто так же он пришёл фехтованию подучиться.

– Значит, я займусь Бернадоте прямо сейчас. А ты отдохни.

– Я не устал, – попытался, было, я подняться.

– Нет, ты напряжён, как чёрт в упряжи. Этим я займусь одна.