Иоанн, король Англии. Самый коварный монарх средневековой Европы - [21]

Тем не менее Иоанн в феврале отправился к Филиппу и принес ему вассальную клятву за Нормандию и другие владения английского короля на континенте. Говорили также, что Иоанн принес вассальную клятву и за Англию. Будучи все еще женатым на Хадвисе, Иоанн также поклялся жениться на сестре Филиппа Алисе и отказался от любых претензий на нормандский Вексен. Филипп, в свою очередь, дал ему часть Фландрии, находившуюся тогда под контролем французской короны, и поклялся всячески помогать ему в получении Англии и других владений Ричарда.

Это было первое открытое действие Иоанна в его неустанных попытках захватить трон. Его уже давно подозревали в наличии таких замыслов, но до сих пор ему не удавалось найти важного союзника, который поддержал бы его планы. Теперь, ободренный поддержкой французского короля, он вернулся в Англию в сопровождении большой группы иностранных наемников. Замки Уоллингфорд и Виндзор сдались сразу. Окрыленный первым успехом, Иоанн прибыл в Лондон и потребовал от главного юстициария Уолтера Кутанса и его коллег отдать ему королевство и поклясться в верности. По его словам, Ричард умер, и он имел право требовать корону, являясь его законным наследником.

Главный юстициарий и бароны с презрением отвергли его требования, и он удалился в свои владения. Иоанн укрепил все свои замки и начал нападать на те, что принадлежали Ричарду. Вокруг него собралось много недовольных, но он все же не смог собрать достаточно крупную армию, чтобы представлять серьезную угрозу для мира в стране. Главный юстициарий поместил сильные гарнизоны в морские порты, чтобы не допустить прибытия помощи из Франции. И Филипп отказался от намерения — если у него оно вообще было — послать на помощь Иоанну армию. Несколько французских и фламандских авантюристов попытались въехать в страну, чтобы поступить на службу к Иоанну, но главный юстициарий велел их задержать и заковать в цепи.

Между тем, услышав о пленении Ричарда, главный юстициарий послал аббатов Боксли и Робертсбриджа в Германию, чтобы найти короля. После путешествия через всю Германию аббаты наконец отыскали своего короля в Баварии, куда он был доставлен для беседы с императором в Пальмовое (Вербное) воскресенье. Они сообщили Ричарду о происках Иоанна, чем крайне его расстроили. Он, разумеется, не одобрял поведения Иоанна, но не видел в нем никакой угрозы для короны. «Мой брат Иоанн, — сказал он, — не тот человек, который может завоевать страну, если в ней живет хотя бы один человек, способный оказать ему сопротивление».

Аббаты вернулись в Лондон вскоре после Пасхи и привезли сообщение о заключении мира между Ричардом и императором. Ричард согласился заплатить выкуп в сто тысяч марок серебром и обеспечить пятьдесят полностью оснащенных галер и службу двадцати рыцарей в течение года, чтобы помочь императору в экспедиции на юг Италии и на Сицилию. Вслед за аббатами прибыли гонцы от самого короля, требуя корабли и Алана Тренчмера, кормчего корабля Ричарда. Затем в Англию прибыл Роберт Тернем, один из членов свиты короля, доставивший доспехи Ричарда и предметы его снаряжения.

Получив все эти доказательства того, что Ричард жив и может очень скоро вернуться в Англию, юстициарии решили принять более строгие меры в отношении Иоанна. Они осадили Виндзорский замок, а архиепископ Джеффри, шериф Йорка, и Гуго Бардольф, один из юстициариев, укрепили против него Ланкастер.

Филипп тем временем вторгся в Нормандию. Он подошел со своей армией к Руану и велел жителям сдать ему город, обосновав свое требование тем, что Иоанн дал ему вассальную клятву за Англию и сдал все английские территории на этой стороне канала. Стойкие горожане ответили: «Ты видишь, что ворота открыты, входи, никто тебе не мешает». Трусливый Филипп отказался войти. Он сжег двадцать четыре катапульты, с помощью которых собирался осаждать город, разбил бочонки и вылил вино, после чего удалился вместе с армией.

Время шло, но преданные Ричарду люди не имели никаких известий о его возвращении. Решив, что, в конце концов, Иоанн действительно был наследником английского трона, юстициарии начали сомневаться, не слишком ли сурово они обошлись с тем, кто станет их королем. Сам Иоанн постоянно говорил о том, что его брат никогда не вернется, и долгая задержка делала его слова весьма правдоподобными. В итоге юстициарии разработали соглашение с ним, которое должно было продлиться до Дня Всех Святых. Согласно условиям соглашения Иоанн сохранял замки Ноттингем и Тикхилл, но замки Виндзор, Уоллингфорд и Пик были переданы королеве Элеоноре и людям, ею назначенным. Они должны были управлять от имени короля до окончания перемирия. Было решено, что, если Ричард до этого времени не приедет, замки вернутся к Иоанну. Гуго Падси, епископ Дарема, участвовал в осаде Тикхилла в то время, когда заключалось перемирие, и ему вовсе не хотелось снимать осаду, когда захват замка уже близок. Епископу Гуго было уже около семидесяти лет, но его силе и энергии завидовали молодые люди.

Ричард написал матери и юстициариям 19 апреля 1193 года. В письме он сообщил, что между ним и императором сформировались неразрывные дружеские узы стоимостью семьдесят тысяч марок серебром, и потребовал, чтобы деньги были как можно скорее собраны. Элеонора и юстициарии приступили к сбору огромной суммы. Поскольку деньги для выкупа господина были одним из трех признанных феодальных сборов, для введения этого дополнительного налога не требовалось согласие епископов и баронов. Все жители, клирики и миряне, подверглись обложению налогом в размере четвертой части годового дохода и четвертой части стоимости движимого имущества. Плата рыцарей устанавливалась в двадцать шиллингов. По распоряжению короля было изъято все золото и серебро церквей. Религиозные ордены цистерцианцев и гильбертинцев, теоретически не имевшие богатств, внесли свой вклад в виде годового настрига шерсти. Все это потрясающее свидетельство высочайшей популярности Ричарда в народе, который его почти не знал. Его героические деяния на Святой земле настолько овладели воображением народа, что люди с радостью соглашались внести свой вклад в сумму, которую им было трудно даже представить. К этому времени большинство крестоносцев уже вернулись домой, и восторженным рассказам о Ричарде не было конца.