Инженер Северцев - [4]
— Базу подводишь, — улыбнулся Северцев. Встав, он достал сверху чемодан.
Морозов с любопытством пригляделся к нему: высокого роста, плечистый, Северцев управлялся с тяжелым чемоданом без всякого усилия.
— Могуч ты, Михаил Васильевич. Господь бог не обидел росточком, на гвардейский фасон скроил. Воевал небось в гвардии?
— Нет, в обыкновенной артиллерии… Пей, а с меня не взыщи, не буду, — сказал Северцев, извлекая из чемодана бутылку коньяка.
— А мне и подавно хватит, — все еще ежась, как от холода, отказался гость. Потом с неожиданной застенчивостью добавил: — Дома-то я, считай, почти не пью и здесь только для форсу мучился… Дескать, знай наших! Мы с Колымы… На материке наши все куражатся… — Он закурил, деликатно разгоняя ладонью папиросный дымок.
Северцев ощутил к нему сочувствие.
— Что с глазом-то? — спросил он.
— Известно что: на взрывных работах. Сам виноват, глупо рисканул. А в горняцком деле — ты это не хуже меня знаешь — баловать опасно… Осточертел мне Север, — внезапно вырвалось у Морозова. — Может, куда в другое место меня пошлешь?
— Если тебя начальство отпустит — пожалуйста. Горняки нужны везде.
На пороге купе показался лысый толстячок в бархатном халате, похожем на рясу. Он галантно поклонился, оскалив в улыбке два ряда золотых зубов.
— Пардон и тысяча извинений. Вы в преферанс играете?
Услышав утвердительный ответ, он, все так же улыбаясь, заключил:
— Прелестно. Разрешите пригласить?
— Что же, вечер долог, его нужно как-то коротать, — согласился Северцев.
— Давненько я пульку не гонял, — сказал Морозов.
Толстячок весело возразил:
— Знаем, знаем, как вы плохо играете. Гоголя читали.
Северцев перед зеркалом причесал поседевшие не по годам волосы и провел ладонью по высокому морщинистому лбу. С явным неудовольствием смотрел он на себя: лицо землистое, под глазами синие круги. Краше в гроб кладут. Измотан до того, что на лице один нос остался. В Москве нужно добиваться отпуска, а то еще хватит инфаркт, модная болезнь ответственных работников.
В коридоре было тихо. По-домашнему урчал самовар.
Путаясь в полах халата, толстячок провел Северцева и Морозова в последнее купе. Там уже все было готово для игры — бумага для записи, расчерченная жирными линиями, карандаши, две колоды карт, бутылка вина, яблоки.
В углу дивана сидел одетый в полосатую шелковую пижаму огромный, очень тучный человек с бычьей шеей. Он торопливо уписывал плитку шоколада, сдирая с нее серебристую обертку. Посапывая, он окинул Северцева приценивающимся взглядом. На Морозова глянул мельком, без всякого интереса.
Поздоровались. Сели за карты. Толстячок небрежно откинул полу халата и начал сдавать. На левой его руке красовался золотой перстень с крупным бриллиантом, игравшим всеми цветами радуги. Морозов не сводил с камня удивленных глаз. Заметив это, толстячок самодовольно разъяснил:
— Десять рублей стоит. По случаю купил. Это мой талисман, надеваю — только когда в карты играю. Приносит счастье. Правда, Сема?
Сема, рядом с которым обладатель перстня выглядел карликом, небрежно кивнул головой.
Вызвала удивление у Морозова и качающаяся на крючке шуба, подбитая бобровым мехом.
— Двадцать рублей отдал. Тоже по случаю… На нашем языке рубль тысячу стоит, — снисходительно пояснил толстячок удивленному Морозову.
Играли азартно, рисковали. К Северцеву карта не шла. При десятерной игре остался без трех, на мизере всучили две взятки. Толстячку, наоборот, везло. Он часто прикупал втемную и все равно выигрывал. Изредка они с Семой перекидывались только им понятными репликами: «Получать в Марьиной роще?»… «Условия те же?»… «Ты меня понял?»… Исходили эти реплики, собственно, только от толстячка, Сема кивал головой или мычал, издавая звуки, похожие на «угу».
Северцева начали раздражать эти бесцеремонные люди. После очередной реплики толстячка он резко заявил:
— Давайте распишем пульку и закончим игру. А то у вас секреты, и, видимо, не государственные.
— Торговые. Они тоже важны, — ответил толстячок.
Однако больше не заговаривал с Семой.
Игра шла в молчании. Только изредка все тот же толстячок замахивался картой и поддевал Сему возгласом вроде: «А как насчет козырной дамы?»… Если Сема брал взятку, толстячок высказывал свое впечатление весьма лаконично: «Во дает! Во дает!» — и при этом пытался подглядеть карты Морозова. Северцев предупредил:
— Карты к орденам.
Морозов же спокойно заметил:
— Слыхал я, что скоро карты стеклянные делать будут, чтобы, значит, игрок шею себе не выкручивал.
Пулька закончилась крупным выигрышем толстячка. Больше всех проиграл Сема. Он равнодушно отсчитал сотенные бумажки и молча удалился в коридор. Толстячок, скомкав в руке выигрыш, широким жестом показал на дверь:
— Всех приглашаю в вагон-ресторан, у нас принято играть на стол. Прошу.
— Поздно. Как-нибудь в другой раз, — отказался Северцев.
Поезд остановился у станции, залитой электрическими огнями. Михаил Васильевич надел пальто и вышел из вагона. Мокрый снег таял на ресницах, забивался за воротник, размочил и потушил сигарету. Вскоре появился и толстячок. На халат-рясу была надета внакидку бобровая шуба. Вид его привлек веселое внимание гулявших по перрону парней и девушек. Послышался перезвон гитары и голосистый девичий запев:
Этот роман завершает трилогию, посвященную жизни современных золотодобытчиков. В книге читатель встречается с знакомыми ему инженерами Северцевым и Степановым, узнает об их дальнейшей жизни и работе в горной промышленности, вместе с героями столкнется с проблемами производственными и личными.
«В таежной стороне» — первая часть трилогии «Рудознатцы», посвященной людям трудной и мужественной профессии — золотопромышленникам. Действие развивается в Сибири. Автору, горному инженеру, доктору технических наук, хорошо знакомы его герои. Сюжет романа развивается остро и динамично. От старательских бригад до промышленной механизированной добычи — таким путем идут герои романа, утверждая новое, социалистическое отношение к труду.
В сборник известного советского прозаика и очеркиста лауреата Ленинской и Государственной РСФСР имени М. Горького премий входят повесть «Депутатский запрос» и повествование в очерках «Только и всего (О времени и о себе)». Оба произведения посвящены актуальным проблемам развития российского Нечерноземья и охватывают широкий круг насущных вопросов труда, быта и досуга тружеников села.
В сборник вошли созданные в разное время публицистические эссе и очерки о людях, которых автор хорошо знал, о событиях, свидетелем и участником которых был на протяжении многих десятилетий. Изображая тружеников войны и мира, известных писателей, художников и артистов, Савва Голованивский осмысливает социальный и нравственный характер их действий и поступков.
В новую книгу горьковского писателя вошли повести «Шумит Шилекша» и «Закон навигации». Произведения объединяют раздумья писателя о месте человека в жизни, о его предназначении, неразрывной связи с родиной, своим народом.
Роман «Темыр» выдающегося абхазского прозаика И.Г.Папаскири создан по горячим следам 30-х годов, отличается глубоким психологизмом. Сюжетную основу «Темыра» составляет история трогательной любви двух молодых людей - Темыра и Зины, осложненная различными обстоятельствами: отец Зины оказался убийцей родного брата Темыра. Изживший себя вековой обычай постоянно напоминает молодому горцу о долге кровной мести... Пройдя большой и сложный процесс внутренней самопеределки, Темыр становится строителем новой Абхазской деревни.
Источник: Сборник повестей и рассказов “Какая ты, Армения?”. Москва, "Известия", 1989. Перевод АЛЛЫ ТЕР-АКОПЯН.
В своих повестях «Крыло тишины» и «Доверчивая земля» известный белорусский писатель Янка Сипаков рассказывает о тружениках деревни, о тех значительных переменах, которые произошли за последние годы на белорусской земле, показывает, как выросло благосостояние людей, как обогатился их духовный мир.
Содержание нового произведения писателя — увлекательная история большой семьи алтайских рабочих, каждый из которых в сложной борьбе пробивает дорогу в жизни. Не сразу героям романа удается найти себя, свою любовь, свое счастье. Судьба то разбрасывает их, то собирает вместе, и тогда крепнет семья старого кадрового рабочего Ивана Комракова, который, как горный алтайский кряж, возвышается над детьми, нашедшими свое призвание.
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
Роман Владимира Степаненко — о разведчиках новых месторождений нефти, природного газа и конденсата на севере Тюменской области, о «фантазерах», которые благодаря своей настойчивости и вере в успех выходят победителями в трудной борьбе за природные богатства нашей Родины. В центре — судьбы бригады мастера Кожевникова и экипажа вертолета Белова. Исследуя характеры первопроходцев, автор поднимает также важнейшие проблемы использования подземных недр.
О Великой Отечественной войне уже написано немало книг. И тем не менее роман Григория Коновалова «Истоки» нельзя читать без интереса. В нем писатель отвечает на вопросы, продолжающие и поныне волновать читателей, историков, социологов и военных деятелей во многих странах мира, как и почему мы победили.Главные герой романа — рабочая семья Крупновых, славящаяся своими револю-ционными и трудовыми традициями. Писатель показывает Крупновых в довоенном Сталинграде, на западной границе в трагическое утро нападения фашистов на нашу Родину, в битве под Москвой, в знаменитом сражении на Волге, в зале Тегеранской конференции.