Инженер Северцев - [11]

Учился он неважно, и профкому часто приходилось после полученной Сашей очередной двойки отвоевывать у деканата стипендию, чтобы дать возможность сыну маломощного середняка продолжать учебу, в успешное окончание которой, впрочем, верили немногие. Жил Саша безалаберно, всегда без денег, разговаривал только о еде и голубях, от общественной работы отлынивал, в комсомол не вступал, утверждая, что еще «не созрел».

Он очень хотел стать артистом и даже на две недели уехал с бригадой синеблузников в подшефное село. Но эта поездка не принесла ему славы. Сашу отчислили из бригады, так как, кроме умения свистеть, он не обладал никакими артистическими данными.

Птицын в те годы был известен и как в некотором роде литератор: он написал трактат под оригинальным названием «В помощь начинающему арапу-студенту». Труд свой юный муж науки посвятил многостороннему исследованию одной проблемы — как сдавать зачеты и экзамены не готовясь. Сей трактат наконец принес автору славу, но достаточно скандальную, за которую пришлось дорого заплатить: преподаватели стали спрашивать его еще жестче, и Саша сам испытал, как плохо бывает, когда практика не может подняться до высоты теории. Он уже не расставался с двойками.

Птицын был постоянной жертвой студенческой конвенции, гласившей, что студент-«хвостист» до ликвидации «хвоста» отлучается от спортивных тренировок, культпоходов и вечеринок. Самым страшным наказанием «хвостистам» был запрет посещать общежития медицинского и педагогического институтов, где у многих горняков — по старой традиции этих учебных заведений — имелись подружки, которые впоследствии в большинстве случаев становились женами молодых горных инженеров и вместе с ними уезжали в тайгу. Спортом Птицын не занимался, возлюбленной ни среди «медичек», ни среди «учителок» у него не было, но что касалось вечеринок, где можно было бесплатно выпить и закусить, то здесь он оказывался злостным нарушителем конвенции. Он не пропускал ни одной, с жаром доказывая, что виновниками его «хвостов» являются только профессора-звери, которых следовало еще в 1917 году перевешать на фонарных столбах за нелояльное отношение к крестьянским самородкам…

Больше о Птицыне студенческих лет ничего примечательного не вспомнишь. Можно лишь добавить, что при активной поддержке товарищей он кое-как защитил дипломный проект и, к своему удивлению, все-таки стал горным инженером.

При распределении молодых специалистов на работу он попал на Дальний Восток — на рудник цветных металлов. Прослужил там около трех лет. Как рассказывали сослуживцы, от горного цеха он увильнул с первых же дней, обосновавшись в рудоуправлении на должности диспетчера. Оттуда получил командировку на курсы повышения квалификации: пропадала путевка, поскольку никто из инженеров-производственников ехать не захотел.

После окончания курсов он автоматически пошел на выдвижение — его назначили главным инженером маленького рудника. Не располагая достаточными знаниями и опытом для такой работы, Птицын поначалу часто попадал впросак, но, осмотревшись, выработал своего рода тактику, которая позволила ему впредь подолгу держаться на постах.

Тактика эта была до гениальности проста: по возможности самому ничего не решать! Для решения больших и малых вопросов, подчас совершенно ясных и не требовавших никакого обсуждения, он непременно собирал совещания, чем снискал себе репутацию «демократа». На этих совещаниях был заведен устойчивый порядок: обсуждение велось свободно, все присутствующие обязаны были высказаться, причем время для выступлений не ограничивалось, итогом же многочасовых разговоров обычно было краткое заключительное слово главного инженера. Он благодарил участников совещания и заверял, что доложит об их мнении управляющему рудником для принятия решения. Под любыми предлогами Птицын не подписывал никаких решений, поручая это своему заместителю или подсовывая управляющему. Выслушивая замечания последнего относительно того, что главному инженеру нужно бы решать вопросы самостоятельно, без заседательской суетни, Птицын с обаятельной улыбкой напоминал, насколько важно осуществлять в руководстве принцип коллегиальности.

Над Птицыным посмеивались и в то же время мирились с его слабостями, так как видели в нем человека хоть и бесполезного, но и не вредного.

Став одним из руководителей рудника, он начал тяготиться положением беспартийного и вскоре подал заявление о приеме в ВКП(б). Партийное бюро долгое время колебалось, но в конце концов Птицына приняли, отечески пожурив и взяв с него обещание учесть критику, исправить ошибки.

Когда умер главный инженер треста, Птицына нежданно-негаданно назначили на вакантное место. Трестовская работа пришлась ему еще более по душе. Тут было куда спокойнее, гораздо больше предоставлялось возможностей совещаться и уходить от решений: управляющий трестом был опытный инженер, он брал на себя все без исключения. Тут Птицын выступал главным образом в роли доброго арбитра — примирял спорящих инженеров; искусно гасил технические разногласия, затягивая их разрешение; пересылал предложения для бесконечных заключений экспертов. Он ни с кем не ссорился, со всеми поддерживал хорошие отношения. Его реже стали называть «демократом», чаще «дипломатом». Окончился кандидатский стаж, Птицын стал членом партии и начал исподволь подумывать о столичной карьере…