Иные песни - [184]

— Да что ты мне тут глупости…

— Напиши ей, как можно скорее. Может быть, даже успеешь на праздник имянаречения своей внучки. А теперь поедем во дворец, представлю тебя князю. Ты простудилась? Держи, высморкай нос. Порте! Горячей кахвы! И закрой эти чертовы окна. Пошлешь за вещами эстле в… Ты где остановилась?

Ω ФЛОТЫ, АРМИИ, ХОРРОРЫ

Грррдуммм, рррдумммм, ггрррддуммммм — война вытекает за границы Золотых Царств, и земля дрожит под ногами чудовища.

Из Ам-Шасы и Ам-Туур, из Восточных царств и обманчивых пустынных образов, из сердца Садары — оттуда вышли армии Эгипта. Вначале — сотни, тысячи дикарей, негров наполовину звериной формы. Как наняли их, точно так же и погнали: племенами, деревням, семьями. Шли они пешком, босиком, с дротиками, щитами, луками, куррои и духовыми трубками, с кожаными мешками за спинами и на головах, при чудовищном реве варварской музыки. Затем пошли наемные войска с севера и востока, в том числе: уральские и индусские; длинные процессии повозок, животных, военных макин. По ночам дымы костров заслоняют четверть небосклона. Затем Колонна Хоррора, со всем своим обозом и всеми вспомогательными службами. Потом — войска Верхнего и Нижнего Эгипта, формации с тысячелетней традицией под древними хоругвями, веские и не-хеские мамелюки, Гвардия Анубиса, давшие клятву Навуходоносору Крокодилы. Среди них — сам Навуходоносор Золотой, скрытый за муслиновыми занавесами, в доме, колышущемся на спине белого эле фанта, сморфированного до невероятной величины, в окружении десятков других эле фантов, разрисованных в желто-коричневые цвета Эгипта, в окружении тысячи всадников на боевых зебрах, ксеврах и единорогах. Бьют барабаны, дрожит земля. Пастухи, идущие на расстоянии половины дня похода за армией, ведут громадные стада скота: мясо для армии. Войска идут через золотую саванну, оставляя за собой шириной в несколько стадионов тракт вытоптанной травы и изрытой копытами земли; отсюда сбежали все звери, они тоже бегут от наступающей войны. Войска перемещаются днем, ночами задерживается в гигантских лагерях, несколько часовых городах палаток, шатров и огня. Неспешно, но неумолимо войска направляются на юг, к Сухой Реке, к Искривленным Странам.

Из хаджджаридских городов и Ребоеума, из западных Царств вышли армии хуратов, ненамного менее многочисленные, чем эгипетские. Их тоже сопровождает Колонна Хоррора. Столь же многочисленны отряды наемных войск Народа Моря. Лигатор III Хурат лично ведет армию. В клетке из золота и шелка, надзираемый слепыми Безымянными, на платформе которую тащат шестьдесят шесть ховолов, путешествует кратистос Иосиф Справедливый. Поскольку никому не ведомо его лицо, на ночных постоях ходят сплетни о молчаливом незнакомце, проскальзывающем под звездами среди палаток и костров и прислушивающемся из тени к разговорам хуратцев. А кто произнесет в его присутствии ложь, не произнесет уже вообще ни слова. На границе света собираются гиены и шакалы, пустынные волки, по небу кружат стервятники. Но с каждым днем хуратцы замечают больше животных, которых уже не могут назвать. На южном горизонте клубятся тучи, окрашенные в злые цвета пурпура, желчи и черноты.

С востока, из глубины высохших песков Джазират аль’Араб, из страны живых хамсинов и хабубов, из под тени Аль-Кааабы, переплыв Эритрейское Море и переправившись через Нил, на Сколиодои идут армии измаилитов, князей пустыни, впервые за сотни лет объединенные под единым гегемоном племена и наполовину разбойничьи роды — сотня за сотней, за следующей сотней, закутанных в черные и белые бурки и бурнусы всадников, на дромадеров, мумиях, лошадях и зебрах, с одноствольными старинными кераунетами при седлах, в труффах, затянутых под тюрбанами столь плотно, что между складками ткани видны только глаза. Командунет Хаммуд Каср Снятый С Кола. Они грабят и разрушают попадающиеся по дороге деревушки дикарей, поселения и небольшие городки, схваченных живьем людей берут в неволю, разбивают караваны собирателей пустынной соли. Происходит несколько стычек с аксумейскими патрулями. Где-то среди этих тысяч закутавшихся в одеяния пустыни всадников скрывается старый кратистос — один из наездников, это Ефрем из Песков, Отец Брода, который играл шахматы и записывал слова кратистоса Мухаммада Пророка, в ночь смерти последнего встретившись с ним лицом к лицу, и удар которого расколол Аль-Каабу. Синева над измаилитами остается чистой, на них не упало ни единой капли дождя. За армией тащатся одуревшие джинны, на закате их видно на линии горизонта — туманы багровой пыли, грязные смерчи Ге.

Под солнцем месяца юниуса, под африканским солнцем, бредя в неподвижном воздухе, армии добираются до границы Искривления, одна за другой, в отступе четырех и семи дней, трех и пяти тысяч стадионов. Они пересекают эту границу и входят в Солиодои, насколько позволяют им какоморфические джунгли: до их ерая и чуточку дальше, пока не начинают гибнуть люди, слишком много людей. Здесь разбивают лагеря. Стратегосы ожидают атак адинатосов из глубины какоморфии, так что приказы включают возведение всех возможных в подобных условиях укреплений. Обычные топоры здесь никак не годились, но в антосе человеческих кратистосов под их ударами падают деревья, а огонь пожирает ближайшие заросли — и таким вот образом в диком сердце Африки появляются три временных поселения, города Сил, фронтовые гарнизоне на фронте Арретесовой Войны: Апореум Навуходоносора, Мыта Иосифа, Исаф Ефрема. Ибо война с тем, что Иное не заключается в уничтожении — на самом деле Иное и так не поддастся уничтожению; человек способен уничтожать только как человек. Война с тем, что Иное, заключается в том, чтобы сделать его менее иным, более человеческим. И только тогда можно его уничтожить, только таким образом.