Интроверт. Выйти из тени - [62]

— Я с трудом, но всё же могу понять, что нет электричества во всём районе, но почему же все машины внезапно остановились? — спросил Карим, обращаясь больше к самому себе, чем к кому-то ещё.

— Мне это тоже непонятно, — ответил Антон и, взяв фонарик, осторожно пошёл дальше по улице.

Глава 8

Аменсала, 13 июня 1706 года (четверг) по земному календарю, 21:10 по земному времени.

Первый советник канцлера Корус возвращался домой после утомительной двадцатичасовой смены. В результате сегодняшнего цунами его служебный аквамобиль был смят упавшей стеной, словно прессом, и уже не подлежал восстановлению. Путешествовать по воздуху на общественном экранолёте Корус крайне не любил, так как с детства боялся даже небольшой высоты. Поэтому ему пришлось добираться через весь город вплавь.

Корус был даже рад этой редкой возможности вдоволь поплавать, как его далёкие предки. Малоподвижный образ жизни большинства декаподов накладывал свой отпечаток на их физическое состояние — избыточная масса тела была для многих неразрешимой проблемой. Корус воспользовался общественным водным сообщением, которое представляло собой систему широких каналов, по которым передвигался водный транспорт, а также пловцы-одиночки.

Первые движения в воде Корусу с непривычки давались с трудом — сказывались неважная физическая форма и усталость от длинного рабочего дня. Кроме того, как и многие другие жители Аменсалы, он никак не мог привыкнуть к новому календарю, введённому на планете уже два земных года назад. Указы канцлера, разумеется, никто открыто не критиковал, но в частных беседах жители высказывали своё недовольство проводимой политикой. Корус также не был исключением, но, учитывая занимаемую должность, он лишь изредка позволял себе обсуждать вместе со своей подругой решения канцлера.

Сегодня в семье Коруса был особый день. Его спутница Зорис должна была отложить яйца с их будущим потомством. Этот день официально будет считаться датой рождения их долгожданных детей. Корус очень хотел пораньше добраться домой, но сегодня ему пришлось задержаться на работе. Цунами, которое налетело на побережье вопреки многочисленным прогнозам погоды, заставило всю резиденцию канцлера, да и самого Фломуса, поволноваться и провести пять томительных часов в подземном бункере, а потом ещё несколько часов разбирать завалы.

Половина пути до дома была уже позади. От продолжительного плавания Корус начал чувствовать лёгкую усталость во всех своих щупальцах. Но прохладная вода приятно освежала после рабочего дня, неприятные воспоминания о котором никак не отступали на второй план. Корус с удовольствием плыл, с силой отталкиваясь от воды всеми десятью щупальцами, и непроизвольно продолжал прокручивать в памяти события сегодняшней смены.

Когда после цунами он поднялся из бункера на лифте и вышел на поверхность, то в первые мгновения испытал крайне неприятное чувство собственного бессилия против дикой мощи разбушевавшейся стихии. Во время осмотра последствий очередного природного катаклизма Корус уже спокойно и без лишних эмоций регистрировал в своей прекрасной памяти обнаруживаемые повреждения. Одновременно вся информация автоматически вводилась в биокомпьютер, к которому в обязательном порядке были подключены все сотрудники администрации канцлера.

Корус уже давно отвык как от устаревших способов ввода информации, так и от обычных электронных компьютеров, которые, тем не менее, всё ещё продолжали использоваться некоторыми его пожилыми коллегами. Сейчас он уже с трудом представлял себе, как можно эффективно взаимодействовать с компьютером при помощи лишь клавиатуры, манипулятора или сенсорной панели? Кроме того, что это долго и просто неудобно, все команды пользователя, в конечном счете, обрабатывались электронным компьютером с помощью программного кода, который записывался в форме команд с помощью языка программирования. То есть при общении человека и машины в этом случае незримо присутствовала цепочка из многочисленных посредников, таких, как постановщики задач, системные и прикладные программисты, системные администраторы и прочие.

Теперь Корусу всё это было уже совершенно не нужно. Его биокомпьютер был способен к самопрограммированию, мог сам поддерживать информацию в актуальном состоянии и был доступен всегда — независимо от перебоев в электроснабжении или неисправности комплектующих. Корус настолько привык вводить информацию в компьютер с помощью мысли, что теперь считал это единственно правильным способом. Изредка он использовал альтернативный вариант ввода — с помощью голоса. Как правило, это случалось, когда нужно было произвести внешний эффект на окружающих, а в особенности — на руководство. Однако в повседневной работе из-за многих ограничений и невысокой эффективности Корус применял голосовой ввод крайне редко.

Из биокомпьютера информация выводилась также с помощью мыслей или мыслеобразов, которые сразу же были доступны пользователю. На курсах по освоению биологического компьютера, которые Корус аккуратно посещал, практическим навыкам уделяли очень большое внимание. Однако первое время после начала самостоятельного пользования этим устройством он, как и многие другие, обращался к нейрофизиологам, чтобы выяснить причину внезапно появляющихся у него мыслей и образов. Позже Центр регенерации при резиденции канцлера даже выпустил специальный голографический ролик о побочных эффектах от использования биокомпьютера. Этот материал стали показывать всем курсантам на последнем занятии. После того, как короткий период адаптации был успешно пройден, Корус по достоинству оценил преимущества нового компьютера и теперь стал фанатом мысленного общения с техникой. Благодаря этому, а также огромной вычислительной мощности биокомпьютера Корус получал готовое решение изначально поставленной задачи практически сразу же после ввода исходной информации. Это сильно экономило время. Кроме того, точность вычислений была достаточно высокой, а предлагаемые решения практически всегда оказывались оптимальными.