Интроверт. Выйти из тени - [19]

— Похоже, ты не в курсе, но государство Малайзия не имеет дипломатических отношений с государством Израиль. Более того, малайцы крайне не любят израильтян и, наоборот, израильтяне очень не любят малайцев. Любая пропаганда Израиля, а, тем более, его вооружённых сил, в Малайзии расценивается как личное оскорбление. Кроме того, это может спровоцировать агрессивную реакцию со стороны местного населения. Могут просто убить за это. Поэтому разгуливать по Куала-Лумпуру в футболке с надписью «Израильские вооружённые силы» крайне опрометчиво.

— Спасибо, что просветил. Главное, что вовремя, — ответил Океан и, пока его никто не увидел в таком виде, без разговоров отправился в номер переодеваться.

— Похоже, что кто-то давно не выходил из своего танка, — улыбаясь, вполголоса пробормотал Гвоздь, окончательно успокоившись.

Когда Океан вернулся через несколько минут, Гвоздь снова стал его придирчиво осматривать со всех сторон и внимательно вчитываться в надписи на новой футболке. На этот раз она оказалась правильной — ярко красного цвета с символикой баскетбольного ЦСКА2.

— Ну как, подойдёт? Что скажет наш уважаемый эксперт относительно профессионального баскетбольного клуба ЦСКА в свете малайзийско-израильских отношений? — с иронией спросил Океан.

— Теперь всё в порядке. Баскетбол — это без сомнения лучшая игра с мячом. Конкретно против ЦСКА я ничего не имею, да и малайцы, насколько я знаю, тоже, — серьёзно ответил Гвоздь, закончив обстоятельный осмотр.

— Вот и хорошо, что теперь с моим имиджем всё в порядке, — улыбнулся Океан. — Теперь мы можем идти?

— Кстати, ты зря иронизируешь. Тебя могли бы здесь в твоей любимой чёрной футболочке и убить — совсем мёртвый был бы, — добавил Гвоздь, произнеся вторую часть фразы с характерным кавказским акцентом.

Океану нравился артистизм Гвоздя. Это всегда было очень уместно, мгновенно разряжало обстановку и улучшало настроение всем окружающим. Кроме того, шутки в исполнении Гвоздя никогда не были шаблонными или пошлыми. Они всегда шли из глубины души, были по-настоящему смешными и очень точно подходили к каждой конкретной ситуации. Океан разделял мнение, что чувство юмора — это то качество, которое сложно прибрести, если его нет изначально. У Гвоздя чувство юмора без сомнения было великолепным.

Приятели отправились осматривать центр города. Заметные издалека знаменитые башни-близнецы, словно магнит, притягивали туристов. Было решено непременно забраться наверх. Однако уже на подходе к башням выяснилось, что очередь из желающих осуществить то же самое огромна, и, что занимать её надо было с раннего утра.

— Эх, видно не судьба, — разочарованно изрёк Гвоздь.

— Да уж. А я-то думал, что только у нас везде очереди. Кстати, а что это за башня, напротив близнецов? — спросил Океан.

— Это местная телебашня. Предлагаешь попытать счастья там? — поинтересовался Гвоздь.

— А почему бы и нет? Оттуда можно будет хорошо рассмотреть башни-близнецы. Да и весь город будет как на ладони. Посмотри, телебашня намного выше остальных зданий, — сказал Океан, и они отправились к её подножью.

Океан и Гвоздь, пройдя внутрь телебашни, купили билеты и заполнили информированное согласие на предмет того, что они психически здоровы. Более того, оба подтвердили, что пока не собираются прыгать вниз с открытой смотровой площадки, расположенной на вершине башни. Служащий вручил каждому из посетителей маленькую бутылку воды, чтобы суровые малайзийские ветра на высоте двести семьдесят шесть метров не вызвали обезвоживания.

— Однако! Какая трогательная забота о туристах, — с иронией сказал Гвоздь.

— Так и есть. Но о себе они тоже позаботились — мы же с тобой подписали информированное согласие, — ответил Океан.

— Ладно. Раз подписали, то сегодня, так уж и быть, прыгать вниз не будем, — улыбнулся Гвоздь, входя в лифт.

Ускорение практически не ощущалось, и менее чем через минуту приятели уже выходили из скоростного лифта на открытую смотровую площадку. Вид, открывшийся взгляду, по-настоящему завораживал. Океану захотелось замереть на месте и продлить этот удивительный миг. В очередной раз он безнадёжно пожалел, что не может нажать на паузу и хотя бы на короткое время остановить течение времени. Очень не хотелось чем-то нарушить всю величественность момента. Поэтому приятели, не сговариваясь, молча, стояли на смотровой площадке, пытаясь до конца прочувствовать эти чудесные мгновения своей жизни.

Весь Куала-Лумпур был как на ладони. Расположившиеся рядом башни-близнецы блестели в свете заходящего солнца, словно цельнометаллические конструкции. Множество небоскрёбов компактно расположились в центре большого города. Вдалеке виднелся силуэт вертолёта. Постепенно загорались огни вечернего Куала-Лумпура, от чего вид становился ещё более завораживающим. Океан и Гвоздь медленно обходили телебашню по круговой смотровой площадке, останавливаясь у ограждения и любуясь пейзажем вокруг. Было очень интересно рассмотреть окружающие строения с их ночной подсветкой в подзорные трубы, которые были предусмотрительно установлены на смотровой площадке.

— Ну, как мы себя чувствуем в собственный день рождения? Сбылась мечта, или чего-то всё-таки не хватает? — с хитрой улыбкой поинтересовался Гвоздь.