Интимная жизнь римских пап - [45]

кардинал, никакой собор на свете не обладает большей, чем он сам, властью, чтобы назначить его папой.

Собор не согласился с ним. Бенедикта сместили, и он лишился поддержки своих сторонников. Папский престол занял Мартин V (1417–1431) — по иронии судьбы сторонник Иоанна XXIII.

Глава 12. ПАПСКАЯ ПОРНОГРАФИЯ

В эпоху Возрождения папы стали большими покровителями искусств и литературы.

Мартин V нанял своим главным секретарем писателя Поджо Баккиолини. прославившегося тем, что, сидя в папском дворце, он создал собрание непристойных рассказов, которые ходили в рукописной форме. Позднее они были опубликованы. Менее чем за четверть века вышло двадцать шесть изданий. Когда папа Павел IV (1555–1559) впервые составил «Индекс запрещенных книг», в нем говорилось, что цензоры должны переработать в данном сборнике ряд особенно неприличных мест.

Мартин V совсем не был ханжой, когда дело доходило до неприличной истории, и ему нравились произведения Баккиолини. В послании кдру-іу Баккиолини пишет, что папа «сильно веселился», когда аббат сказал, что у него есть пять сыновей, которые будут за него драться.

О тех временах говорили: «Едва ли найдется хотя бы один священник из тысячи, соблюдающий обет безбрачия: все совершают прелюбодеяния, живут с любовницами, или делают еще кое-что похуже».

«Еще кое-что похуже» — в данном случае намек на инцест и педерастию. Сам Баккиолини признавал, что у него четырнадцать детей, но, как и большинство других модных писателей того времени, открыто прославлял педерастию, о которой другие, более осторожные авторы, писали, что она «как чума поразила крупные города Италии».

Баккиолини также с восторгом рассказывал о банях в Бадене:

«Здесь монахини, аббаты, монахи и священники часто ведут себя менее пристойно, чем миряне».

Несмотря на любовь к подобного рода литературе, Мартин V пытался бороться с непристойным образом жизни священников. В одном из своих посланий он писал, что любовницы, симония, пренебрежение своими святыми обязанностями, игра в азартные игры, пьянство, драки, фиглярство и родственные им безобразия свойственны служителям Христа. Епископ Анжера согласился с Мартином. В 1428 году он признал, что прелюбодеяние стало настолько распространенным среди духовенства, что больше уже не считается грехом.

Между тем, священники XV века с амвона клеймили новую моду — глубокое декольте. Женщины демонстрировали в храмах свою открытую грудь.

«Вы переступаете порог храма, но по вашей роскошной, неприличной одежде можно подумать, что вы явились на бал. Отправляясь на танцы, пирушку или в бани, одевайтесь как хотите, — заявил один из священников того периода, — но когда вы приходите в церковь, прошу вас, сделайте так, чтобы была заметна разница между домом Господа нашего и притоном дьявола».

Другие с презрением осуждали нравственные устои того времени.

«Как редко стыд посещает людей, живущих в нашем столетии. Они не краснеют на публике, когда совершают святотатство, играют в азартные игры, воруют, одалживают деньги под высокие проценты, дают ложные показания в суде, произносят недостойные слова и даже их поют. Женщины ходят с неприкрытыми руками, шеей и грудью, выставляют себя передо мной, чтобы склонить к чудовищным грехам прелюбодеяния, изнасилования, осквернения и педерастии».

Брат Мейлард также выступал против новой моды.

«А вы, женщины, показывающие свою прекрасную грудь и шею, неужели вы хотите умереть в таком виде? — спрашивал он. — Скажите мне, глупые, разве у вас нет поклонников, которые приносят вам цветы, и разве вы не кладете их цветы себе на грудь?»

И в наказание, утверждал брат Мейлард, их атакует жаба, извергающая потоки огня.

Между тем, мужчины начали носить гульфик, охватывающий пенис, как палец перчатки. «Какова цель этого чудовищного безобразия, которое мы в наши дни демонстрируем на своих панталонах? — вопрошал эссеист Мишель Монтень. — И, кстати, очень часто оказывается, что у многих гульфик большего размера, чем необходимо».

В Англии духовенство продолжало идти своим собственным «сладким» путем. В приходе святого Иоанна Захарии в Лондоне открылся бордель, который обслуживал исключительно монахов и священников. Войти туда мог только тот, у кого имелась тонзура. Без сомнения, работающие там леди чувствовали, что их призвал на службу сам Господь.

Преемника Мартина V, Евгения IV (1431–1447) сместил антипапа Феликс V (1439–1449), герцог Савойский, который до своего избрания не был даже священником. Впрочем, он отказался от герцогства, когда стал папой. Еще будучи герцогом Амадеу-сом VIII, он был женат и имел двух сыновей, но смерть жены и старшего сына так сильно потрясла его, что он ушел в орден рыцарей-отшельников возле Тонона на Женевском озере, оставив младшего сына Людовико управлять герцогством.

Хотя за пределы Савоя его влияние практически не распространялось, он нанял в качестве секретаря Энеа Сильвио Пикколомини, еще одного писателя того времени, который специализировался на порнографии. Феликс V отрекся от престола в пользу нового римского папы Николая V (1447–1455), а в виде компенсации получил пост архиепископа святой Сабины и солидную пенсию. Кроме того, его назначили папским легатом в Савое, где когда-то он был герцогом.