Интимная жизнь Ленина: Новый портрет на основе воспоминаний, документов, а также легенд - [52]
Хотя громадное большинство делегатов не разошлось по вопросу о месте Бунда в партии, по вопросу о Программе, о признании направления «Искры» своим знаменем, но уже к середине съезда почувствовалась определенная трещина, углубившаяся к концу его. Собственно говоря, серьезных разногласий, мешавших совместной работе, делавших ее невозможной, на II съезде еще не выявилось, они были еще в скрытом состоянии, в потенции, так сказать. А между тем съезд распадался явным образом на две части. Многим казалось, что во всем виноваты нетактичность Плеханова, «бешенство» и честолюбие Ленина, шпильки Павловича, несправедливое отношение к Засулич и Аксельроду, — и они примыкали к обиженным, из-за лиц не замечали сути. В их числе был и Троцкий, превратившийся в ярого противника Ленина. А суть была в том, что товарищи, группировавшиеся около Ленина, гораздо серьезнее относились к принципам, хотели во что бы то ни стало осуществить их, пропитать ими всю практическую работу; другая же группа была более обывательски настроена, склонна была к компромиссам, к принципиальным уступкам, более взирала на лица.
Борьба во время выборов носила крайне острый характер. Осталась в памяти пара предвыборных сценок. Аксельрод корит Баумана (Сорокина) за недостаток якобы нравственного чутья, поминает какую-то ссыльную историю, сплетню. Бауман молчит, и слезы стоят у него на глазах.
И другая сценка. Дейч что-то сердито выговаривает Глебову (Носкову), тот поднимает голову и, блеснув загоревшимися глазами, с досадой говорит: «Помолчали бы вы уж в тряпочку, папаша!»
Съезд кончился. В ЦК выбрали Глебова, Клэра и Курца, причем из 44 решающих голосов 20 воздержалось от голосования, в ЦО выбрали Плеханова, Ленина и Мартова. Мартов от участия в редакции отказался. Раскол был налицо».
Несмотря на то, что Ленину было чуть больше тридцати, о своих супружеских обязанностях он предпочитал не вспоминать. Где бы они с Крупской ни жили — в Лондоне, в Женеве, в Брюсселе — перво-наперво он заказывал две кровати: одну для себя, вторую для жены.
Впрочем, чаще приходилось заказывать целых три: одну еще и для матери Крупской, которая вконец разбитая бесконечными переездами, шумными спорами и бесцеремонными гостями, тем не менее неотступно следовала за дочерью, понимая, что без нее та не в состоянии что-либо сделать.
«Кухней» для Крупской давно стала революция.
Профессиональная революционерка (сейчас в России такие люди, очевидно, называются безработными или домохозяйками — Б. О.-К-). Цецилия Бобровская так рассказывала об одном из своих приездов на женевскую дачу Ленина:
«На даче была кухня, рядом — небольшая комнатка, где жила постоянно хлопотавшая по своему несложному хозяйству Елизавета Васильевна. Деревянная лестница вела наверх, в две более просторные комнаты. Мебель в них состояла из большого стола в комнате Владимира Ильича и стола поменьше в комнате Надежды Константиновны; в каждой комнате было по простой железной кровати, застланной пледом, по нескольку стульев и грубо сколоченных полок для книг. Стол Владимира Ильича был завален вырезками из газет и рукописями, различными статистическими сборниками, таблицами.
Владимир Ильич одет был в темно-синюю косоворотку навыпуск, которая придавала всей его коренастой фигуре какой-то особо «российский» вид. Да и вся обстановка здесь как-то не увязывалась с чинным укладом жизни в Швейцарии. Недаром острый на язык Макар, придя сюда в первый раз, воскликнул: «Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!»
Встретили меня и Надежда Константиновна и Владимир Ильич очень приветливо, и тем не менее получилось не то, чего я ожидала от этой встречи. Я рассчитывала услышать от Владимира Ильича еще что-нибудь, кроме того, что слышала в «Ландольте» (кафе в Женеве — Б. О.-К.), а вышло так, что он больше всего меня расспрашивал, интересуясь даже малейшими подробностями партийной работы в России, а так же и тем, как мы, профессионалы, попав в тюрьму, используем это время для чтения, если только к тому предоставляется возможность.
Услышав от меня, что в 1901 году, когда я сидела в харьковской тюрьме, мне удалось достать вышедшую легально под именем Ильина книгу «Развитие капитализма в России», Владимир Ильич заметно обрадовался, но, пытаясь скрыть свою радость, стал надо мною трунить: «Несчастная Вы, несчастная, в тюремной камере пришлось Вам копаться в моих длинных скучных таблицах. Как мне Вас жаль!»
Владимир Ильич подробно расспрашивал о повседневной жизни тверской организации. Особенно заинтересовался он моим сообщением, что эта организация имеет связь с деревней, а когда я сказала, что его брошюра «К деревенской бедноте» оказала нам большую помощь в закреплении связи с деревенскими кружками, то на этот раз он даже не пытался скрыть своего удовольствия.
Один мелкий факт, о котором я для курьеза рассказала Владимиру Ильичу, дал ему повод заговорить на тему о необходимости досконально знать среду, в которой приходится действовать. В условиях подполья это было тем более необходимо» что партийный работник должен предусматривать все мелочи, должен быть всегда начеку.
Герой Советского Союза генерал-полковник авиации С. Ф. Ушаков во время Великой Отечественной войны служил в бомбардировочной авиации, затем был заместителем главного штурмана авиации дальнего действия. С большой теплотой и убедительностью он рассказывает о боевых действиях экипажей и частей дальних бомбардировщиков, о мужестве и мастерстве однополчан.
Автор книги Ф. Ф. Волончук — участник Великой Отечественной войны — рассказывает о боевых подвигах моряков-разведчиков, участников героической обороны Севастополя. На катерах, шхунах и шлюпках матросы, солдаты и офицеры смело высаживались в тылу врага и вели разведку в Крыму, на Керченском полуострове, на Тамани, в центральной части Главного Кавказского хребта. Разведчики под командованием мичмана Ф. Ф. Волончука разгромили в оккупированной гитлеровцами Евпатории полицейское управление, осуществили во вражеском тылу ряд диверсий на Ялтинском шоссе, ходили за «языком» на Умпирский перевал Главного Кавказского хребта.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
Маргарет Тэтчер смело можно назвать одной из самых сильных женщин ХХ века. Несмотря на все препятствия и сложности, она продержалась на посту премьер-министра Великобритании одиннадцать лет. Спустя годы не утихают споры о влиянии ее политических решений на окружающий мир. На страницах книги представлены факты, белые пятна биографии, анализ и критика ее политики, оценки современников и потомков — полная документальная разведка о жизни и политической деятельности железной леди Маргарет Тэтчер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.