Интимная жизнь Ленина: Новый портрет на основе воспоминаний, документов, а также легенд - [132]
— Как они умеют просто и хорошо писать! Вот бы нам так научиться! — говаривал. Владимир Ильич. — Чем ближе к разговорному языку, тем лучше! Ничего, что автор подошел к вопросу с такой стороны, употребил такие выражения и аргументы, какие нам с вами никогда и в голову не пришли бы. Тем лучше — лишь бы по существу было правильно!
Иногда Владимир Ильич прибавит словечко, вставит фразу, даст короткую концовку — и вся корреспонденция сразу «заиграет», получит острую политическую направленность, обобщающую мысль.
О том, как работал Владимир Ильич над своими произведениями, сохранилось много документов. Обыкновенно написанию статьи предшествовал период обдумывания ее, когда она была еще «в чернильнице», по выражению Владимира Ильича. Нередко он набрасывал план или конспект работы. Среди рукописей Владимира Ильича немало таких, что написаны без единой помарки. Но он мог и целыми неделями работать над уже готовой рукописью. Правда, работа, которую я имею в виду, была первой большевистской брошюрой об империалистической войне и социализме, этой брошюре Владимир Ильич придавал особо важное значение[63].
28 июля 1915 года Владимир Ильич сообщал мне: «Брошюра уже написана вся».
И в следующем письме:
«Повторяю, она вполне готовая лежит у меня. Пришлю к середине будущей недели, а если можно ускорить выход, то и немедля пришлю, по Вашей телеграмме».
И тем не менее вполне готовую брошюру Владимир Ильич держал у себя. Почему? Он хотел использовать каждый час для того, чтобы еще раз просмотреть ее, еще и еще раз обдумать, переделать в ней те или иные места. Только около половины августа Владимир Ильич отправил мне начало брошюры.
«В брошюру надо бы кое-что вставить и исправить», — писал он 16 августа.
В разное время он прислал три вставки, одно примечание и три приложения к брошюре. Кроме того, он требовал себе лично корректуру и вносил исправления. Вообще он очень беспокоился за брошюру, всячески торопил с ее выпуском и сам входил в такие мелочи, как шрифт подотделов книжки. В общем мы возились с этой небольшой книжкой с 21 июля до 11 октября, и за это время Владимир Ильич прислал мне по поводу нее одиннадцать писем.
С моей корректорской работы я постепенно перешел, не бросая ее, на правку корреспонденций, потом на составление заметок и, наконец, на литературное сотрудничество.
Мысль написать статейку для нашей газеты преследовала меня днем и ночью. Я гнал ее прочь от себя. «Ты, конечно, писал прокламации, — говорил я самому себе, — а это ведь газета, и какая газета! Фактически — ЦО партии, в котором пишут лучшие наши литераторы и сам Ленин! Да ты что, с ума сошел?!»
Но я никак не мог отделаться от этой навязчивой идеи. Я начал писать — просто для себя, для себя, не для газеты! — статейку на злободневную тогда тему об эсерах, в которой старался отразить нашу тогдашнюю борьбу против этой партии. Писал и рвал и снова писал и постоянно носил в кармане исписанные листочки.
И вот однажды я не удержался — перед началом собрания таинственно отвел Владимира Ильича в отгороженный при зале уголок и давай читать ему свою статью об эсерах!
Читал я с большим жаром, можно сказать, с трепетом душевным. Владимир Ильич внимательно слушал. Я листал страничку за страничкой… Но тут неожиданно случилось что-то странное: я вдруг почувствовал, что мысли мои, казавшиеся мне такими ясными и логически последовательными, вовсе не так уж ясны и последовательны, что они ведут меня к каким-то новым, еще не продуманным вопросам, заводят в тупик… Жар мой стал постепенно спадать, и я остановился в смущении, с тревогой ожидая увидеть ироническую усмешку на лице моего терпеливого слушателя.
— Это все? — спросил он, помолчав, совершенно серьезно.
— Нет… но… видите ли… тут у меня еще недоработано немного…
— А… Так обдумайте хорошенько тему. Пишите, пишите! У вас должно выйти!
Как ошпаренный, выскочил я с собрания. Мне было и стыдно — стыдно за то, что я совался к Ленину со своей никудышной работенкой, — и хорошо-хорошо от того серьезного, ободряющего отношения, какое проявил ко мне Владимир Ильич.
Скоро в № 3 газеты «Вперед» появилась статья Ленина о проекте программы партии эсеров. Мне эта статья дала очень много. После нее я написал статью «Социалисты-революционеры за работой», которая была напечатана. Так я стал сотрудничать в газете «Вперед», а потом и в «Пролетарии», который начал выходить вместо «Вперед» по решению III съезда партии.
Я писал под псевдонимом «В. Калинин». И каждый раз Владимир Ильич, здороваясь со мной в редакции, неизменно употреблял именно этот псевдоним, а не мою партийную кличку, подчеркивая его особой интонацией:
— Ну, товарищ Калинин, что новенького написали?
И при этом поглядывал с усмешечкой: то ли слегка, по-дружески иронизировал, то ли хотел ободрить нового сотрудника: старайся, дескать, из тебя, может быть, еще толк выйдет!
Самым трудным препятствием в деле издания большевистской печати было хроническое безденежье.
В начале войны, когда мы собирались выпустить первый листок, весь наш денежный «фонд», как иронически именовал его Владимир Ильич, состоял из 160 франков (60 рублей). Позднее, в октябре 1915 года, когда уже были восстановлены связи с Россией и наши заграничные группы, по словам Надежды Константиновны, «выворачивались всячески, чтобы достать денег», все же в нашей кассе насчитывалось лишь 257 франков 71 сантим (96 рублей с копейками). При этом еще не было оплачено издание брошюры «Социализм и война» и двойного номера «Социал-демократа». Надежда Константиновна писала с горечью 6 (19) октября 1915 года, что приходится высчитывать каждый грош.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник статей, подготовленных на основе докладов на конференции «Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик» (2017), организованной журналом «Новое литературное обозрение» и Российской государственной библиотекой искусств, в которой приняли участие исследователи из Белоруссии, Германии, Италии, Польши, России, США, Украины, Эстонии. Статьи посвященных различным аспектам биографии и творчества Ф. В. Булгарина, а также рецепции его произведений публикой и исследователями разных стран.
Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.