Интимная жизнь английских королей и королев - [7]

Без сомнения, Кристина вызвала у Генриха живой интерес, но король хотел получить более полные сведения о наличествующих французских принцессах. Он предложил устроить конкурс красоты с участием пяти претенденток в Кале, однако французский посол резко заявил, что если девушкам придется ходить по кругу, как пони, то почему бы королю не пойти дальше и не оседлать их одну за другой, чтобы выбрать самую подходящую для скачек. Генрих рассмеялся, смутился и оставил эту идею.

Чтобы написать портрет герцогини Кристины, к ней был послан художник Ханс Гольбейн. Увидев изображение, Генрих пришел в восторг и призвал музыкантов и актеров для подготовки к свадьбе. Тем не менее лорд-гофмейстер Томас Кромвель постарался убедить короля изменить планы. Поскольку Папа объединил Францию и Испанию против Англии, ситуация требовала заключения союза с германскими княжествами для восстановления равновесия сил. В результате Гольбейн уехал с новым поручением — написать портрет Анны Клевской.

Когда посланцы английского короля прибыли ко двору герцога Киевского, Анна и ее сестра Амелия оказались столь тщательно закутаны, что ни их фигур, ни лиц не удалось рассмотреть. В ответ на протесты представитель герцога заявил: «Вы что, хотите видеть ее обнаженной?»

Гольбейну пришлось писать портрет Анны под пристальным надзором герцогского двора, и художник польстил модели. Портрет произвел на Генриха благоприятное впечатление, и детали союза были быстро согласованы. В короле росло «желание».

Несмотря на подагру, Генрих скачет из Гринвича в Рочестер, сгорая от желания приветствовать свою новую невесту. Едва увидев ее собственными глазами, король обомлел — ничего общего с изображенной на портрете красавицей!.. Генрих прозвал суженую «фламандской кобылой». Незнание английского подлило масла в огонь, а во время любовного ритуала девушка откровенно скучала. Лорд Рассел сказал, что никогда не видел «Его Величество столь обескураженным и удивленным». Генрих не выбирал слов. «Мне она решительно не нравится», — заявил он Кромвелю. Однако, уступая политической необходимости, король воздержался от немедленного разрыва.

Хотя его жена была вдвое моложе, она не возбуждала в Генрихе желания. Наутро после свадьбы Кромвель поинтересовался у короля, какова королева в постели. Генрих ответил: «Я не слишком любил ее до этого, но теперь я люблю ее гораздо меньше».

Больше всего короля огорчало то, что Анна оказалась «не такой, как ему докладывали». Грудь у нее была дряблой и отвислой, да и остальные части тела заставляли думать, «что на нее не позарится ни один мужчина». Фигура женщины была столь «безобразна и отталкивающа», что не могла «вызвать в нем ни малейшего желания», и король «в ее обществе никогда не испытывал чувственного влечения и не стремился к плотской близости».

Через восемь дней после свадьбы Генрих обратился к своим врачам. Он пожаловался, что хотя и проводит с женой каждую ночь, та «остается невинной, как новорожденный младенец». Свою мужскую силу он не подвергал сомнению, поскольку за этот период он вызывал у себя излияние семени несколько раз. Доктора тактично убеждали Генриха не делать этого, дабы не ухудшить свое состояние.

Между тем Анна Клевская пребывала в блаженном неведении о возникшей проблеме. «Ложась в постель, он целует меня, берет за руку и желает мне спокойной ночи. Разве этого не достаточно?» — спрашивала она у леди Ратленд. Последняя терпеливо объясняла королеве, что для появления в Англии герцога Йоркского требуется нечто большее. Однако любые обсуждения более интимных упражнений, уместных в спальне, пресекались Анной Клевской как непристойные.

Положение стало еще более унизительным, когда Анну и леди Ратленд заставили повторить их разговоры перед собранием священнослужителей, созванным для решения вопроса о действительности брака.

С тех пор как предложение об этом союзе впервые было выдвинуто, ситуация в Европе заметно изменилась. Альянс с германскими княжествами утратил свою актуальность. Будучи лютеранкой, Анна не пользовалась симпатиями англокатоликов Британии. Дело усложнялось еще и тем, что Генриху приглянулась восемнадцатилетняя фрейлина королевы Екатерина Говард, двоюродная сестра Анны Болейн. К этому времени отношение Генриха к жене стало чисто платоническим, он обращался с ней скорее как с сестрой, чем с возлюбленной. Со своей стороны, Анна Клевская нашла утешение в пристрастии к вину.

Трудно себе представить более непохожую на Анну женщину, чем Екатерина. Она не была ни скромной, ни набожной. Яркая и страстная, она, разумеется, уже успела утратить невинность. Потеряв мать в раннем возрасте, девушка воспитывалась бабкой, вдовствующей герцогиней Норфолкской, в Хоршеме, графство Суссекс. Дом был огромен и всегда полон людьми, многочисленные молодые родственники теснились в общих спальнях. То и дело мимолетные романтические свидания и полночные увеселения заканчивались общими любовными играми. Первый любовник появился у Екатерины в четырнадцатилетнем возрасте. Ее соблазнил Генри Мэнокс, учитель музыки, который по иронии судьбы набросился на девушку во время урока игры на верджинеле