Интим не предлагать - [45]

— Просто сумасшедший дом какой-то, — разозлилась я, натянула Иркин халат и босиком прошлепала к двери. Так и есть: Коля Турок в компании двух бутылок пива.

— Посидим, — сказал он, внедряясь в квартиру, его мотнуло, он чертыхнулся и добавил:

— Давай стаканы.

— Пить я не буду, — прорычала я.

— Ну и не надо. Посидим, поболтаем.

Болтать сейчас с Колей дело пустое, но здесь я вообще-то для того, чтобы подружиться с ним. «Вот и дружи», — присоветовала я самой себе и принесла стаканы.

— Ты ж собирался завязать, — проворчала я.

— Завтра, завтра… Сегодня сил нет. Слушай, Дарья, а ты это… замужем?

— Нет.

— Хорошо, — развеселился он.

— Ничего хорошего.

— Ну, это с какого края смотреть… У нас с тобой много общего.

— Уж больно ты до водки падок.

— Я завяжу. И вообще, ты же говорила, что влюбилась?

— Так это в пятом классе было.

— Ну, старая любовь долго не забывается… У тебя водка есть?

— Откуда? Все выхлебали. И ни к чему тебе водка, пиво пей.

— Пиво — это, конечно, вещь, но хочется водки. Дарья, слышь-ка, пью последний день, а завтра побежим. — Он громко икнул и обиделся:

— Видишь, что делается, никак нельзя без водки. — Коля поднялся и, нетвердо ступая, пошел к двери. — Я сейчас, — сказал он игриво и подмигнул.

Я только головой покачала и, дождавшись, когда щелкнет замок, пошла переодеваться, в халате на голое тело ходить, пожалуй, не с руки, если у него такие мысли появились. Ох, не доведет до добра это расследование. Я натянула джинсы, футболку, подумала и сверху надела еще свитер. Жарковато, но как-то спокойнее. Быстро собрала на стол и стала ждать, думы мои были невеселые, и я в них основательно углубилась, а когда подняла голову на часы, сообразила, что Коля покинул меня никак не меньше чем полчаса назад. Слишком много времени для того, чтобы зайти в соседнюю квартиру и захватить бутылку. Я вышла на лестничную клетку и увидела, что дверь в его квартиру приоткрыта.

— Колька! — крикнула я. Ответа не последовало. Эта самая приоткрытая дверь почему-то здорово меня напугала, хотя, казалось, чего особенного: шел пьяный человек, забыл закрыть. — Коля, — позвала я вторично, но громкого вопля не получилось, голос звучал хрипло, а руки мгновенно вспотели. Я метнулась в свою кухню, схватила самый большой нож и, как по минному полю, пошла в чужую квартиру. Тишина давила на уши. — Эй, — собравшись с силами, позвала я. — Колька, ты где? Есть кто-нибудь? — Может, у него водка кончилась и он в магазин пошел? Вряд ли, до магазина ему не дойти, да и не охоч он по магазинам ходить, меня бы послал.

Я сделала еще шаг по направлению к кухне и тут увидела ступню какого-то жуткого сиреневого цвета, рядом с этой ступней лежал тапок и валялась пустая бутылка из-под пива. Сжимая одной рукой нож, а другой стискивая себе рот, чтобы не заорать, я заглянула за кресло, из-за которого торчала ступня, и в ужасе замерла: Коля лежал на полу, раскинув руки, футболка задралась до самого подбородка, лицо землисто-серое, рот приоткрыт, между губ виден кончик языка, будто Коля дразнился. Мне сразу стало ясно: я его ждала напрасно.

— Господи, — пролепетала я и кинулась к телефону.

Только с третьей попытки удалось дозвониться.

— Милиция, — тонко-тонко заверещала я. — Убийство… убили Турка, то есть Колю Губарева, Конный переулок, дом тридцать пять, квартира семь.

Меня о чем-то спрашивали, но отвечать я не могла, бросила трубку, кинулась к убиенному и тут увидела нож в своих руках. Мама моя, сейчас милиция нагрянет, а я с ножом, возьмут тепленькой, рядом с неостывшим трупом. Сначала Зюзя, потом Турок, второй раз никто не поверит, что я тут ни при чем, и уж теперь-то точно посадят. Опрометью я выскочила из квартиры. Оказавшись на улице, бросила нож в первую же урну и кинулась по ночному переулку в сторону проспекта. Возле своего дома сообразила, что ключей у меня нет. Ну и слава богу, сюда за мной приедут в первую очередь. К кому ж мне теперь? К Петровичу? Как бывший участковый, он просто обязан сдать меня органам… хотя Упыря-то ведь спрятал. Упырь никого не убивал… а я кого убила? Все, все против меня. Соврала, что в Анапу уехала, детей в лагерь отправила, сутки напролет пила с Турком водку и нож выбросила (не дай бог отыщут, да еще с отпечатками пальцев), да кто после этого поверит, что я ни при чем?

Рассвет я встретила на мосту. Огромное солнце поднималось над горизонтом, а я смотрела на него и плакала: когда теперь еще такое увидишь? Можно сбежать к сестре, а что дальше? Всю жизнь скрываться? Меня уже, наверное, ищут, на улице находиться опасно. Нет, такая жизнь не для меня. Надо идти сдаваться. К девяти утра я окончательно утвердилась в этом решении и, уже не таясь, шла в направлении Конного переулка. Меня мучила вина за оставленную незапертой Иркину квартиру. Ирка-то уж точно страдать не должна. К моему величайшему удивлению, возле дома номер тридцать пять никакого столпотворения не наблюдалось: ни машин, ни деятельных милиционеров, которые рекомендуют прохожим разойтись, прохожих, и тех не было. В некотором замешательстве я вошла в подъезд и нос к носу столкнулась с Васей из четвертой квартиры.