Интим не предлагать - [35]

— Замечательно, — брякнула я, смутилась и поправилась:

— Только я ничего не понимаю.

— Давай пофантазируем. Предположим, некие граждане приезжают в наш город для того, чтобы наладить транзитные перевозки. Они известные в городе люди, и особых проблем у них не возникает. И предположим также, что в голове одного или нескольких местных граждан возникает мысль поживиться за чужой счет. Зачем довольствоваться крохами, если можно взять все?

— Понятно. Двоих курносых убивают, а наркоту прибирают к рукам.

— Не так все просто. Операцию следует держать в тайне. У них ведь, как бы это выразиться, есть своя этика… Благодаря тебе мы теперь знаем, что это скорее всего дело рук Турка. Трудно предположить, что кто-то без его ведома раскатывает на принадлежащем ему джипе.

— А Зюзя-то здесь при чем?

— Давай еще немного пофантазируем: Зюзя наркоман, который известен тем, что его брат, погибший несколько месяцев назад, как раз занимался этой самой наркотой и неоднократно встречался с господами кавказской национальности. После его кончины бизнес перешел к его преемнику, который известен у нас под кличкой Шмель. Все, кто занят наркотой в нашем городе, обязаны с ним считаться. А вот Турок решил его обойти. Увидев кавказцев в неподходящей компании, Зюзя решил извлечь из этого факта выгоду для себя. У наркоманов наблюдаются проблемы по части здравого смысла, и Зюзя даже не понял, чем рискует, а рисковал головой. Скорее всего он лелеял мечту, что до конца жизни будет обеспечен любимым зельем. Он не знал, что кавказцы расстреляны, и потому визитеру в синем пиджаке обрадовался. Фотокарточку с записанным на ней номером он хотел использовать как доказательство того, что видел, и о мальчишках наверняка сообщил, как о свидетелях.

— Дела, — пробормотала я и в самом деле начала подумывать об отпуске. — А что нам-то делать?

— Отдыхать. А мы будем работать.

— А как же Упырь? Он видел то же, что и Зюзя, и даже номер он записывал…

— И Упырь немного отдохнет.

— А…

— Не беспокойся. Теперь мы почти уверены, что это Турок, и глаз с него не спустим.

«Ага, — мысленно хмыкнула я. — Вы уже не спускали, а двоих укокошили…»

Я поднялась из-за стола, решив, что разговор окончен, Виктор написал на бумажке номер телефона и протянул мне:

— В случае чего звони. — Я взглянула на бумажку и прочитала: Колесников Виктор Васильевич, ну и номер, само собой.

— Спасибо, — сказала я и направилась к двери.

— Я провожу, — осчастливил меня Виктор.

Мы вместе вышли из подъезда. Тут я вспомнила о детях и собаке и кинулась в кусты, к великому удивлению Виктора, который, несмотря на это самое удивление, бросился следом. Вскоре очам моим предстала душераздирающая картина: в серых сумерках приближающегося утра на траве, возле самых кустов, лежал Кузя, а в обнимку с ним Сенька и Васька. При моем появлении Кузя осторожно поднял голову и вздохнул, точно хотел сказать: «Ну ты даешь», а мальчишки спали так крепко, что ничего не почувствовали. Я прослезилась и попросила робко:

— Извини…

— Кто это? — спросил потрясенный Виктор.

— Кузя, я имею в виду собаку. Вот этот худосочный — Сенька, мой племянник. Мне его сестра прислала, они с мужем на раскопках, а ребенку нужен отдых.

— Ага, — чему-то радуясь, кивнул Виктор. — А вот тот, чумазенький, он что, тоже родственник?

— Это Васька, сосед, иногда, правда, у меня живет. Но не так уж и часто, — поспешила заверить я и по непонятной причине пунцово покраснела.

— Надо вызвать такси, — сказал Виктор и вернулся в свою квартиру, а через пятнадцать минут мы уже выгружались возле моего подъезда. Ваську едва удалось растолкать, Кузя зевал, а Сенька бессмысленно таращил глаза.

— Ну и денек, — вздохнула я.

Виктор покинул машину и вознамерился сопроводить нас в квартиру, поначалу я этому предложению обрадовалась, спать мне уже не хочется, можно напоить Виктора чаем и продолжить знакомство, в смысле еще немного поговорить. Но я вовремя вспомнила о заточенном в ванной Родионове и отчаянно замотала головой, ткнула пальцем в Кузю и пробормотала:

— Не волнуйся, мы же с собакой.

— Я на всякий случай подожду в такси, а как вернусь домой, тебе позвоню.

Мы вошли в квартиру, мальчишки прошмыгнули в маленькую комнату и завалились спать, не раздеваясь, а я с душевной дрожью открыла дверь ванной и заглянула внутрь. Родионов мирно спал, постелив в ванну полотенце и накрывшись моим халатом. Я посмотрела на часы, прикидывая, стоит его будить или нет. Он попытался вытянуть ноги, застонал и открыл глаза.

— Ты, — сказал он злобно.

— Я, — пришлось мне покаяться.

— Надо бы тебя посадить на пятнадцать суток за хулиганство.

Идея мне не понравилась.

— Что это вы взялись мне «тыкать»? — сурово поинтересовалась я.

— Хочу и «тыкаю». После того, что ты со мной сделала… — Он кряхтя выбрался из ванны, зло поглядывая на меня.

— Надеюсь, насчет пятнадцати суток ты пошутил?

— Еще чего… чайник ставь… голова трещит, вот черт…

Мы прошли в кухню, я торопливо собрала на стол, бухнув на плиту чайник, Родионов курил, критически меня разглядывая, мне это надоело, и я спросила:

— Чего уставился?

— Где Упырь? — вздохнул Александр Сергеевич.