Интермедии - [3]

Ц и р ю л ь н и к. Мне кажется, он больше мошенник, чем бедняк. У него такой вид, как будто собирается поднять весь дом вверх дном.

К р и с т и н а. Что бы там ни было, а эта смелость мне нравится; пойдемте все и по порядку примемся за дело; бедняк будет щипать и будет молчать, как за обедней.

С т у д е н т. Уж верней сказать: как за всенощной.

С а к р и с т а н. Этот студент меня пугает; я бьюсь об заклад, что он знает по-латыни больше меня.

Л е о н а р д а. Оттого-то он, должно быть, такой и смелый. Но не раскаивайся, мой друг, в своей благотворительности, потому что это во всяком случае, дело хорошее.

Уходят все.

Сцена вторая

На улице.

Входят Панкоасьо и кум его Леонисьо.

К у м. Я сейчас же заметил, что колесо у нас сломается. Но извозчики все без исключения народ упрямый; если бы он поехал в объезд, а не прямо через этот овраг, мы были бы за две мили отсюда.

П а н к р а с ь о. Для меня эта беда не большая; мне гораздо приятнее возвратиться и провести эту ночь с моей женой Леонардой, чем на постоялом дворе. Ведь она, несчастная, чуть не умерла сегодня вечером от горя, что я уезжаю.

К у м. Великая женщина! Наградило вас небо, сеньор кум. Благодарите его за жену.

П а н к р а с ь о. И то благодарю, как умею; но, конечно, меньше того, чем бы должен: никакая Лукреция ей не под стать; ни одна Порция с ней не сравнится: честность и любовь к уединению так и живут в ее душе.

К у м. Ну, и моя, если б не была ревнива, так и мне лучше не надо. Мне по этой улице ближе к дому, а вы тут идите, по этой, и мигом будете дома. Завтра увидимся; за экипажем дело не станет. Прощайте!

П а н к р а с ь о. Прощайте.

Уходят.

Сцена третья

В доме Панкрасьо.

Входят сакристан и цирюльник (с гитарами), Леонарда, Кристина и студент. Сакристан, подобравши сутану и завязавши концы пол кругом пояса, пляшет под звуки своей гитары и при каждом скачке припевает,

С а к р и с т а н. Отличная ночка, отличная пирушка, отличный ужин и отличная любовь!

К р и с т и н а. Сеньор сакристан Репонсе, теперь не время танцевать; садитесь честь-честью ужинать и заниматься разговорами и отложите танцы до более удобного времени.

С а к р и с т а н. Отличная ночка, отличная пирушка, отличный ужин и отличная любовь!

Л е о н а р д а. Оставь его, Кристина, мне очень приятно видеть его веселым.

Стук в дверь и голос Панкрасьо.

П а н к р а с ь о. Сонный народ! Не слышите, что ли? Зачем так рано заперли двери? Вот до чего доходит скромность моей Леонарды!

Л е о н а р д а. Ах, я несчастная! По голосу и по стуку это мой муж Панкрасьо; с ним что-нибудь случилось, вот он и воротился. Сеньоры, скрывайтесь в угольницу, то есть в чулан, где у нас уголь. Беги, Кристина, проводи их, а я удержу Панкрасьо, сколько будет нужно.

С т у д е н т. Скверная ночь, дрянная пирушка, плохой ужин и еще хуже любовь!

К р и с т и н а. Как снег на голову! Пойдемте, пойдемте все.

П а н к р а с ь о. Что там за черт такой! Да что ж вы не отпираете, сони?

С т у д е н т. Вот что: я не хочу быть заодно с этими сеньорами; пусть прячутся, где хотят, я пойду на солому; хоть там меня и найдут, все-таки примут за бедного, а не за любовника.

К р и с т и н а. Пойдемте, а то он так стучит, что того гляди расколотит дом.

С а к р и с т а н. У меня душа в зубах трепещется.

Ц и р ю л ь н и к. А у меня ударилась в пятки.

Все уходят, остается Леонарда одна.

Л е о н а р д а. Кто там? Кто стучит?

П а н к р а с ь о. Твой муж, Леонарда моя. Отопри, уж я полчаса колочу в двери.

Л е о н а р д а. По голосу-то мне кажется, как будто это мой чурбан Панкрасьо; но ведь голоса-то - что у того, что у другого петуха - все похожие; не могу сказать наверное...

П а н к р а с ь о. Вот умная-то жена! Какая необыкновенная осторожность! Это я, жизнь моя, твой муж, Панкрасьо; отпирай, не сомневайся.

Л е о н а р д а. Подите-ка сюда; вот я посмотрю. Что я делала, когда муж уезжал сегодня вечером?

П а н к р а с ь о. Вздыхала, плакала и, наконец, упала в обморок.

Л е о н а р д а. Правда. Но все-таки скажите мне еще: какие у меня знаки на плече, и на каком?

П а н к р а с ь о. На левом родимое пятно величиной в полреала, с тремя волосками, как три золотые ниточки.

Л е о н а р д а. Правда. А как зовут девушку-служанку в доме?

П а н к р а с ь о. Ах, дурочка, довольно, надоела! Кристиночкой ее зовут; ну, что тебе еще?

Л е о н а р д а. Кристиночка, Кристиночка, это твой сеньор; отопри, дитя мое.

К р и с т и н а. Иду, сеньора. Ну, вот, чего же лучше! (Отпирая.) Что это, сеньор мой? Что это вы сегодня так скоро вернулись?

Л е о н а р д а. Ах, блаженство мое! Говорите скорей! Я так боюсь, не случилось ли какой беды с вами, что у меня все жилы болят.

П а н к р а с ь о. Ничего такого не случилось. Только в одном овраге сломалось колесо у кареты, и мы с кумом решили возвратиться, чтобы не ночевать в поле. Завтра утром мы сыщем подводу, потому что время еще не ушло. Что это за крики?

Издали слышится голос студента.

С т у д е н т (за сценой) . Выпустите меня, сеньоры, я задыхаюсь!

П а н к р а с ь о. Это в доме или на улице?

К р и с т и н а. Ну, убейте меня, если это не бедный студент, которого я заперла в чулане, чтобы он там переночевал эту ночь.