Интербеллум 1918–1939. Мир между великими войнами - [31]

Говоря как об экономических рывках Германии, так и об общем подъеме «идеологических кружков», не стоит забывать, что рядовой немец жил плохо и был зол. А когда есть эта самая злость, всегда найдется тот, кто ее направит в «нужное русло». И вот среди борьбы «философских», «культурологических» и «идеологических» течений свою работу начал Адольф Гитлер. И здесь снова стоит оговориться о том, что в маргинальную Рабочую партию Антона Дрекслера, который был вторым по хронологии главой НСДАП, с самого начала пришел не столько идеолог, философ или мыслитель, не столько популист, сколько загнанный тенью собственного лидерства человек. Интересно, что первый председатель партии, Карл Харрер, вышел из НРП в 1920 году, собственно, в тот момент, когда она и была переименована в НСДАП. А причиной ухода Харрера стало категорическое неприятие им антисемитизма Гитлера. На посту Харрера сменил Антон Дрекслер, который, впрочем, также оставался действующим председателем относительно недолго. По конец июля 1921 года, после чего Дрекслер оставался «почетным председателем», а Гитлер фактически взял партийную власть в свои руки.

Присоединился Гитлер к Рабочей партии в Мюнхене в 1919 году. На тот момент в ней состояло чуть больше пятидесяти человек. Бавария в то время была ареной наиболее ожесточенного, в том числе и вооруженного, противостояния праворадикальных групп и коммунистов. Послевоенная революционная активность социал-демократов в Баварии привела в ноябре 1918 года к краткому периоду реализации сепаратистских идей. На фоне ноябрьской революции активисты Независимой социал-демократической партии Германии во главе с баварским евреем Куртом Эйснером сформировали временное правительство Баварии. Став первым главой посткайзеровского правительства Баварии, Курт Эйснер с товарищами приступил к подготовке свободных выборов в Ландтаг (парламент Баварии).

Независимые социал-демократы поддерживали наиболее близкие отношения с немецкими коммунистами, что и послужило одной из причин их отделения от СДПГ, однако применительно к ситуации в Баварии была и вторая причина. Здесь соцдемы демонстрировали также стремление к широкой автономии территории от Германии. Можно сказать, что это стремление даже превалировало над влиянием коммунистической идеологии. Сам Эйснер, формулируя предвыборную программу своей партии, подчеркивал, что гарантирует защиту частной собственности, в отличие от большевиков. Тем не менее его партия получила исчезающе малую поддержку на выборах 12 января 1919 года, всего в 2,53 % голосов, что гарантировало лишь три места в Ландтаге. 21 февраля того же года Эйснер, направлявшийся на первое заседание Ландтага, был застрелен ярым монархистом и антисемитом Антоном фон Арко ауф Валлеем.

И без того шатающийся баланс сил был разрушен, а столкновения приверженцев самых радикальных убеждений продолжались в Баварии довольно долго. Тогда же на гребне политической волны оказалась группа анархистов во главе с Эрнстом Толлером. Дошло до того, что в ходе восстания немецких коммунистов на некоторое время Бавария вообще стала советской республикой. Таковой она была провозглашена 6 апреля 1919 года, в тот день «в мюнхенский дворец бывшей баварской королевы ворвалась группа вооруженных революционеров во главе с авангардистским поэтом и драматургом Эрнстом Толлером, возглавившим “независимцев” (“левое” движение за независимость Баварии от Берлина), и провозгласила Баварию “Советской Республикой” (Raeterepublik)»[61]. Социал-демократическое правительство провинции спешно бежало.

«Независимцы» при этом сразу же развили бурную деятельность. Во-первых, они объявили о намерениях объединиться с Советской Венгрией, а заодно и Австрией, где также практически назрела социалистическая революция. И восставшие баварцы свято верили в ее успех, фактически считая ее уже свершившейся. Вполне естественно, что сразу же началось самое плотное сближение немецких коммунистов и Советской России, «7 апреля 1919 г., на следующий день после провозглашения Баварской Советской Республики, ее руководство немедленно связалось с Троцким, Лениным и прочими большевицкими главарями в Кремле и в дальнейшем во всем руководствовалось их указаниями»[62].

При этом Толлера поддержали советы рабочих и крестьянских депутатов, а дальнейшее существование Баварии виделось коммунистам в составе «большевистской конфедерации» с Австрией и Венгрией. Тут же началось активное формирование «Красной Армии Рура». Однако нужно понимать, что баварское общество не было едино, скорее наоборот, и правые партии и движения также были многочисленны и влиятельны в местном обществе. А потому вслед за революцией пошла немедленная реакция. Что характерно, отряды самообороны, которые сформировали праворадикалы, назывались «белая гвардия». «В рядах этих добровольческих корпусов служили, между прочим, многие будущие видные национал-социалисты – Герман Геринг, Рудольф Гесс, Грегор и Отто Штрассеры, Генрих Гиммлер, Эрнст Рем и другие».

Что вызывает отдельный интерес, так это тогдашняя позиция Гитлера. Есть сведения, указывающие на то, что будущий фюрер продолжал служить в мюнхенском гарнизоне при советской власти. Более того, ефрейтор Гитлер, по этой версии, «был схвачен белогвардейцами при взятии Мюнхена… с красной революционной повязкой на рукаве» (Данная версия не подтверждается ничем. Принято считать, что в 1919 году Гитлер служил во Временном Рейхсвере и в политику явно не вмешивался. Прим. ред.). С другой стороны, имеется и версия, что события Баварской революции оказали на Адольфа Гитлера сильнейший психологический эффект. Как и многие другие люди в Баварии, он винил в анархии, сопровождавшейся террором с обеих сторон, группу «художников-авангардистов», по убеждению бывших анархокоммунистами, а по национальности – евреями. И это, очевидно, повлияло на дальнейшее формирование его убеждений.