Интербеллум 1918–1939. Мир между великими войнами - [142]

Более того, главное, на что мы надеемся, – что у нас получилось рассказать эту историю интересно и доступно. Сейчас, как уже было сказано, существует очень много книг об отдельных государствах и самых разных периодах их истории, и это уже не монографии, которые издаются ограниченными тиражами. Впрочем, и монографии бывают крайне интересны, а тиражи ничего не значат в эпоху цифровой информации. Но многие исторические темы будто бы закрыты этаким негласным табу для читателей. Оно характеризуется простым сочетанием слов: «это не интересно».

И мы надеемся, что вам это было интересно читать, поскольку нам это было очень интересно писать. Очень многое мы узнавали для себя в период непосредственного написания этой книги. Про особенности Ирана, Китая и Эфиопии, про советские республики в самых неожиданных местах на карте, про сектантов в политике и про безумные идеи, оформленные в конкретные законодательные акты. И про многое и многое другое, что мы старательно выписали, а вы вычитали в этой книге.

В целом такое вот любопытство, интерес к причинам и следствиям исторических процессов, изменивших известный нам мир, и был главным «поводырем» в логике этого повествования. Мы рассматривали в первую очередь то, что могло стать новым, необычным и интересным читателю, поскольку оно стало таковым для нас. Мы писали о том, что важно и что способно помочь сформировать мировоззренческую картину относительно периода интербеллума, а то и дать почву для размышлений о современной мировой национальной и международной политике.

К сожалению, заданный формат не позволил в достаточной мере рассказать обо всех подробностях и особенностях каждого из государств, но мы надеемся, что тот интерес, который испытали мы, передался и читателям в достаточной мере, чтобы читатели сами продолжили изучать наиболее «цепляющие» темы. Это логично, тем более что данная книга совершенно не претендует на научную оригинальность и новизну, но, с другой стороны, вполне претендует на то, чтобы стать подспорьем многим интересующимся мировой историей и желающим получить общее представление о том, что творилось в этот странный период между двумя мировыми войнами (а где-то и чуть раньше, иногда даже на несколько веков).

Что же до исторических пристрастий авторов, а куда же без них, то, пожалуй, стоит сказать несколько слов о том, что мы сами назвали «историческим патриотизмом». И в данном случае в авторах говорит «тяжкое наследие девяностых», когда буквально из каждого утюга доносились рассказы о том, что наша страна – это сборище рабов, недочеловеков и просто патологического кровавого быдла. Нам в свое время надоело это слушать и читать, и искренней радостью было для нас писать в этой книге о величии нашего Отечества. Да, история России полна драматизма, и драматизма кровавого, полна той великой драмы разделенного, разобщенного народа, которую сложно пожелать и врагу. Но тем ярче и невероятнее выглядят величие и свершения нашей страны.

Будь то милосердная по сравнению с другими «цивилизованными государствами» внешняя экспансия царской России, будь то политическая воля российских монархов предпринимать что-то, ломая определенные правила мировой системы, если они не зиждутся на принципах христианского милосердия. Или же будь то – после Октябрьской революции – благородное безумие большевиков, которое, хоть и не реализовавшись в полной мере, все равно перевернуло мир, причем в сторону хотя бы номинального уважения к «обычному человеку». Да, для этого России понадобилось умереть в своих традиционных формах, но тем большим видится нам в этом свете величие нашей страны. Оно и в том, что и после смерти России царской, и после смерти России советской мы все еще живы и все еще устремлены вперед. И снова наше нынешнее существование строится на принципах русского милосердия – теперь уже демократического. И да, все с тем же легким флером благородного безумия, которое так пугает этот очень лицемерный «западный мир».

Почему так важно проговорить именно этот момент? Чтобы у читателя не создалось ощущения, что сюжетная канва книги появилась совсем уж случайно. Так, возможно, и было в течение первой половины текста, но затем мы уже присматривались к отдельным моментам особенно. При этом мы не меняли факты, не подтасовывали их и не интерпретировали совсем уж субъективно, поскольку чтим незыблемое правило исторической академической науки: «Документ ведет историка». И так получилось, в рамках концепции, которая сложилась сама собой, что Россия – действительно великая страна, а мы с вами, дорогие читатели, великий народ. Хотя и слегка сумасшедший, но будто это что-то плохое.

Впрочем, отходя от сугубо российских реалий, скажем, что и об остальных государствах мы пытались говорить с уважением там, где они того заслуживают, и с сочувствием в те моменты, где им действительно можно посочувствовать. Может быть, это показалось вам излишне эмоциональной и субъективной позицией, но оговоримся: наша работа не претендует на строгий академизм. Так или иначе, мы искренне надеемся, что написанное нами стало для вас и интересным, и может быть, в чем-то полезным.