Интеллектуальный ресурс. Ядро экономики «Капитала 3.0» - [30]

где акторы сосредотачивают свои ресурсы).

Соединенные Штаты – также прошедшие специфический путь развития, отличный от европейского, – другая крайность (и, видимо, неслучайно, мы именно по отношению к Штатам испытываем столь сильные и противоречивые чувства – от восторженной зависти до лютой ненависти). Историческая динамика «форм общественных отношений» в США, хоть и по-другому, но всё же, как и наша – российская, отличается от классической европейской: «рабство», параллельное «демократии», при этом, «рабство» сугубо «капиталистическое» (будущих афроамериканцев приобретали как классическую «рабочую силу», искусственно формируя таким образом «пролетариат»), относительно длительный период, по сути, феодально существующих городов и штатов (отголоски чего наблюдаются и по сей день). И по большому счету, ощущение «ресурса» для Штатов тоже не в новинку, только этим ресурсом для них всегда была метафизика «силы», причем самого разного вида и толка – от способов охраны частной собственности до «силы» как социального успеха, и такая же идеология «силы» в геополитике, бизнесе и финансовом секторе. Но описанная децентрализация сказывается и здесь: если раньше эта сила всегда так или иначе была локализована и находилась в чьих-то руках, то теперь она опять-таки растаскивается отдельными акторами, становится мелкодисперсной и выливается, подобно «темному валовому чувству», в школьные расстрелы и в фергюсоновские события.

Иными словами, мы подошли к новому этапу своего исторического развития с прежними «грехами» и прихватами. При этом мир, в котором мы привыкли действовать так, как мы привыкли, сильно изменился. Осознаем мы это или нет, но мир ресурса – мир «Капитала 3.0» – уже здесь, и эти ресурсы раскручивают маховик новой реальности. Зыбкие пласты, лежавшие в основе прежней организации нашей жизни, смещаются относительно друг друга, нащупывая новую, более устойчивую конфигурацию. Но нащупают, судя по всему, весьма не скоро, гарантируя нам неопределенно длинный период не самого, мягко говоря, приятного времяпрепровождения.

декабрь, 2014 год

Универсальный ресурс. Ядро экономики «капитала 3.0»

Уоррен Баффетт как-то сказал: «Если вы все такие умные, то почему тогда я такой богатый?». До нашего многострадального отечества эта фраза докатилась в несколько измененном и убогом виде: «Если ты такой умный, то почему такой бедный?». Картинка из «лихих 90-х» – быдловатый «новый русский» в малиновом пиджаке и невзрачный правопреемник «советской интеллигенции» решают вопрос о ценности интеллектуальной функции… Выглядит глупо. Но Баффетт прав.

Пока я, с любезного позволения «Сноба», мучил читателя своим «Кризисом "Капитала 2.0"», оффлайн бурно развивались события, иллюстрирующие один из его ключевых тезисов – чрезвычайную хрупкость экономического мира, главной ценностью которого является (являлось) «доверие». Российский ЦБ, банки, валютная биржа, экспортеры и прочие подобные институты демонстрировали предельное перекрестное недоверие друг другу. Отсюда головокружительные кульбиты рубля, эпохальный рост процентной ставки и, как результат, абсолютная недоступность кредитов для реального сектора, которому теперь уже в принципе никто не доверяет. «Скорость доверия», работающая в обратную сторону, – то есть скорость обрушения доверия, – решительно сделала свое дело: раньше мы страдали от ручного управления, а теперь испытали на себе действие самого настоящего кондового ручника. Тормоза нашего паровоза, срываясь на визг, скрежещут, искры летят во все стороны, рельсы гудят, а публика замерла с лицами, выражающими немой крик товарища Мунка… Немудрено, останавливаемся задолго до коммуны.

Счастливый этап «Капитала 2.0» заканчивается (для России, впрочем, так толком и не начавшись, но эта поспешность в наших «лучших» традициях), а значит, все мы, даже не осознавая этого, озабочены поиском «ресурсов» – того, что сможет гарантировать нам наше будущее в нашем же будущем («Капитал 3.0»). Задача непростая, а потому не стоит удивляться общей и повсеместной растерянности. Все, что мы прежде считали ценностью, катастрофически девальвируется. В отсутствие хоть сколько-нибудь определенной картины будущего царствует растерянность, никто ни на что не решается – мы категорически не понимаем, за что хвататься. Все повисает в воздухе – любой проект, предложение, идея.

И вот настал момент, когда я, наконец, должен объясниться (сеанс психотерапевтической магии с последующим разоблачением).

Знаю, многих терзал вопрос – с чего бы это «доктору Курпатову» (есть у меня и такая ипостась) анализировать политэкономические тенденции? (Оставим в стороне и в скобках, что я всегда занимался именно методологией, а уж потом всем остальным – включая и «доктора Курпатова», а нашему брату методологу все равно, что анализировать – была бы система, мы тут же, как дети малые, начнем в ней копаться.) Ответ же на это недоумение предельно прост. Да, пока мы можем только гадать, что сыграет роль действительной ценности в наступающую в эпоху «Капитала 3.0» – владение интернетом, технологии цифрового бессмертия, вечные бренды, запасы кислорода или банальная двустволка. Это будущее, идущее нам навстречу, еще все-таки не наступило, а потому делать выводы рано. Но я с полной уверенностью могу сказать, что одна вещь, которая с неизбежностью станет абсолютной и безусловной ценностью в этом будущем, мне известна.