Инструкция к конструкции, или Техника военная – серьезная! - [4]

Хотя Алтынин был на самом деле дважды прав. Во-первых, с материнским молоком надо впитывать народную мудрость: «Наше дело — прокукарекать, а там — хоть не расцветай».

Во-вторых. Сигнал действительно был. Поскольку выдам вам страшную военную тайну. На выходе любого высокочувствительного приемника всегда есть сигнал. Другое дело, что в данном случае сигнал ничем не отличался от собственных шумов приемника. Но ведь главное — это вовремя прокукарекать, усвоили это уже, наконец?

— Первый, ты это видел? Они же сами себя в эту сетку поймали. Это что получается, ребятам теперь полный тушкан, что ли? Жалко их. Давай придумаем что-нибудь?

— Второй. Получил ответ из Центра. Любое вмешательство запрещено. Строжайше. Если сумеют сами выпутаться — значит, повезло им. Хотя формально, если следовать всем инструкциям, шансов у них никаких нет.

— Ну и что теперь? Тупо будем ждать, пока все припасы закончатся?

— Что значит закончатся? Нам же завтра транспортник принимать под завязку набитый.

— Проснись. Забыл, что ли? Эта же хренотень нам свободный стыковочный узел закрыла.

— Угу. Размечтался я что-то. Ну пару недель, если все экономить, мы протянуть сможем.

— Какие пару недель? Опять спишь, что ли? У моей дочери через неделю день рождения. А я ей подарок обещал.

— Фига се, точно. Ведь у твоей Машки день рождения в следующий четверг. Хорошо, что напомнил. А сколько лет ей исполняется-то?

— Уже двенадцать…

— Ни фига се, почти невеста. Скоро так дедушкой станешь. Если мы из этой жопы выбраться сможем.

— Типун тебе на язык. Дважды типун на язык. Как дважды Герою СССР. Я еще не готов стать дедушкой. В смысле еще не готов спать с бабушкой.

— Ну попроси жену, когда в зону связи войдем, чтобы подарок Машке от твоего имени купила.

— Хрена купит она. Я Машке обещал куклу Барби. Настоящую.

— Ты что, совсем прифигел? Писатель-фантаст, что ли? Где ты настоящую Барби достанешь-то?

— Сам ты фантаст. Причем с большой буквы «П». Все рассчитано было. Послезавтра прилетаем. Через три дня в Кремле очередную Звезду Героя вручают. Под это дело я бы талончик в спецсекцию «Детского мира» выклянчил бы.

— Ну ты и авантюрист. Думать надо, что дочке обещать. Ладно. Тут серьезно поразмыслить надо. Доставай «Акацию». Если еще осталось чуть-чуть. Поработаем с ней вне графика.

Тут мы с вами слегка вклинимся в диалог. Вы же, наверное, не знаете, что такое прибор «Акация». А прибор этот выпускал во всем Советском Союзе только один завод. Старейший, ереванский. И готовился он не за пару месяцев по ускоренной технологии. На его изготовление уходило по технологическому процессу строго 10 лет. И в настоящих дубовых бочках. Только для членов Политбюро. Ну или для кандидатов. В члены. Иногда и на орбиту доставляли. Так вот прямо в бортжурнале и писали — с 14–00 до 15–00 проводили эксперименты с прибором «Акация».

— Ну что, Миш. Сам понимаешь, раз дочке обещал, то деваться некуда. Прямо сейчас и пойду, была не была. А ты дверку за мной прикроешь. И в окошечко будешь смотреть. Ну а если не получится, ты уж Машке потом куклу Барби как хочешь, но обеспечь.

— Как же, размечтался. Ты на гулянку собрался, а я тут один куковать останусь. Фиг тебе. Вместе пойдем. Тащи скафандры.

— Это же прямое нарушение инструкции. Потом не отмажешься.

— Угу. Накажут нас с тобой примерно. На поселение сошлют. А то сейчас мы не в самой дальней жопе торчим. Земля в иллюминаторе…

— Ладно, главное, нам кусачки не забыть. Сначала я надеваю скафандр, ты их мне к руке тросиком привязываешь. Потом ты надеваешь скафандр. Ну и под гармошку с частушками молодцевато отсюда и вываливаем на гулянку…

— Первый. Смотри — они оба вышли. У них что — инструкции нет? Как можно обоим выходить? Малейшая неисправность — и уже обоим нельзя вернуться.

— Второй. Работа у них такая. Висеть на волоске. Вот у нас работа — наблюдать. И строго соблюдать. Инструкцию. Поступит приказ — вмешаемся. Но приказ не поступит. Точнее, приказ уже поступил — никаких действий.

— Первый. Погибнут же ведь оба. Не могу я на это спокойно смотреть. Ты тут оставайся, а я к ним сейчас перемещусь.

— Второй. Ты же знаешь. Есть инструкция. Одно твое движение, и мне сейчас придется тебя аннигилировать. Никаких обид.

— Ну и говно же ты, Первый…

— Ты совершенно прав, Второй. Я действительно — редкое говно. И именно поэтому тут я — первый и главный. Учи историю. А также физику. Чтобы всплыть на самый верх — надо быть легче окружающей среды.

На кой фиг вообще был нужен этот самый ОРТ-11 — толком никто не знал. Кроме научного руководителя проекта Симеона Миколаевича Кармашова, члена-корреспондента АН СССР. Он был человек глубоко верующий, правда, верующий не вообще, а в частности. А верил он в существование внеземных цивилизаций и в свою избранную роль в деле установления контакта с ними. Соответственно, именно с этой целью он и пробивал этот проект. Но человек он был неглупый и знал, что под это дело никто ни гроша не выделит. Поэтому всяким многозвездочным и большезвездочным он рассказывал сказки и байки. Ну, вроде как я вам сейчас спагетти по ушам развешиваю. Что если назапускать этих самых ОРТ-11 штук так десять. А еще лучше — штук так стопятьсот. То в режиме сверхкосмического и суперорбитального апертурного синтеза мы сможем получить картинку территории потенциального противника с офигенным разрешением. Вплоть до количества звездочек на погонах. Разумеется, если у них звездочки на погонах — металлические, а не дешевые пластмассовые. Чего быть не может, поскольку не может быть никогда. Ибо вряд ли тамошние военачальники так уж сильно отличаются от тутошних. По крайней мере, в этом вопросе. Поскольку еще с рыцарских времен статус воина определяется прежде всего весом и количеством навешанных на него металлических прибамбасов.