Инстинкт - [4]

И все закончилось так же быстро, как и началось.

Все вернулось к реальному времени, будто в ускоренной перемотке. Он снова был в школе в холле с Калебом, Брайнной, Коди и ЛаШондой, уставившихся на него.

— Ник?

Он открыл рот, чтобы ответить Коди, но не смог. У него снова появилось пугающее нереальное ощущение, что все вокруг замедлилось.

Неожиданно он услышал странный зловещий цокот копыт, приближающихся к нему. Звук ржания лошади. Он перебивал все школьные звуки. Ник против своей воли повернулся к коридору и увидел всадника в белых развивающихся одеждах, верхом на черной лошади, скачущего по северному коридору, проходя сквозь студентов и преподавателей. Конь выдыхал огонь, в кроваво-красных глазах полыхала ненависть.

В руках у всадника были старомодные весы.

«Амброуз!».

Голос был ни женскими и ни мужским, демонически холодным, пугающим. Всадник без промедлений помчался на него.

Ник замер, не способный двигаться, тот пролетел сквозь него и оставил его замерзшим и неспособным дышать.

— Ник!

Глядя на Коди и моргая, он покачал головой, чтобы прояснить зрение. Всадник, которого мог видеть только он, распахнул двери главного входа.

Даже Калеб и Коди не заметили его. Они уставились на него, одинаково нахмурившись, а учителя поспешили к двери, которую, как они решили, открыл ветер.

Как такое возможно? Они всегда видели подобные вещи одновременно с ним. И чаще всего даже раньше него.

Он открыл рот, чтобы ответить Коди, но прозвенел звонок. Да что за?

Ник моргал, оглядывая людей в холле. Теперь все торопились попасть в кабинеты. Но мгновение назад у него оставалось еще целых пятнадцать минут, чтобы попасть в класс.

Разве нет?

Он посмотрел на часы в холле, которые подтверждали начало занятий. Так не должно быть.

— Готье? — рявкнул Калеб из дверей класса. Как он туда так быстро добрался? Конечно же он не стал бы телепортироваться на глазах у людей. — Снова хочешь остаться после уроков?

А вот это вряд ли. Он и так провел достаточно времени в этом здании. Последнее, чего он хотел — добавить к нему еще времени, особенно когда это было необязательно. Сбросив ощущение того, что он попал в обратный кадр Нинтендо, Ник пошел в кабинет, где рассаживались по местам Никогда, Брайнна и Калеб.

Но все же что-то было не так. Он будто шел сквозь густую пену… Он нагнулся и прошептал Никоде.

— Я же на своем месте?

Она нахмурилась так же, как и он.

— Ты мой Ник?

Господи, как он на это надеялся. Кто еще мог одеваться в кошмарную гавайскую рубашку лососевого цвета? В прошлый раз в другом измерении и теле у него был гардеробчик получше. А еще он был ниже ростом, неуклюжим, врезающимся во все пареньком.

Он засомневался.

— А ты моя Коди? — спросил он ее.

— Да, — выдавила она ответ. — Почему спрашиваешь?

Ник потер шею.

— Нет знаю, неожиданно появилось какое-то странное ощущение.

— И оно называется наказанием, Мистер Готие, — Ричардсон вырвала страницу со временем и кабинетов вышеупомянутого, и положила на парту перед ним. — Увидимся после уроков.

Восхитительно.

Ник не был уверен, что взбесило его больше. Наказание или тролль, который даже имя его не может произнести нормально. Она всегда говорила «Го-ти-е», хотя прекрасно знала, что оно каджунское и произносится «Готье».

«Молчи».

Он поморщился от голоса Калеба у себя в голове. Обычно он не послушался бы. Но в кое-то веки он был так благодарен за то, что ничего необычного не случилось, что решился последовать разумному совету Калеба. Не нужно злить начальство. По крайней мере сегодня. Он просто хотел, чтобы остаток дня прошел нормально, без страшных приведений в холле и неизвестных голосов в голове.

Обычно.

Пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы мой день в кои-то веки прошел нормально…

— Что? — рявкнула Ричардсон. — Нечего ответить, Мистер Готие? Язык кошка съела?

Ник очаровательно улыбнулся, хотя не был в настроении для этого.

— Нет, мэм. Хищник, которого чаще всего называют Разум.

Усмехнувшись, она поковыляла к столу, чтобы оскорбить кого-нибудь еще и испортить ему день.

Калеб раздраженно вздохнул. Славно, он достучался до Ника.

«А теперь мне тоже надо получить наказание. Ненавижу тебя, Готье».

Ник похлопал ресницами.

«А я от тебя тащусь, Калибчик».

Это вызвало стон Калеба.

— Что это было, Мистер Малфас? — спросила Ричардсон.

— Переживаю кишечное расстройство, связанное с геморроем, который, кажется растет у меня справа, — он послал многозначительный взгляд на Ника.

Класс рассмеялся, Ричардсон вскочила.

— Хватит! — она ударила рукой по столу. — За это, Мистер Малфас, можете присоединится к Мистеру Готие после уроков.

Калеб раздражённо вздохнул.

«Дополнительное время с моим геморроем. Как раз то, о чем я мечтал на Рождество. Ух ты ж».

Ник заставил себя не реагировать на услышанное саркастическое высказывание. Если бы он не знал, что по правде за чувствами Калеба скрывается беспокойство за него, то враждебность его бы задела. Но пока он был заперт в чужом теле в другом измерении, то услышал из первых уст, что Калеб в действительности думал о нем.

Они были семьей.

Братьями по оружию.

Да, они часто пререкались. Но в итоге бы умерли друг за друга. Они оба это доказали. В этом у него не было сомнений.