Inspiraveris. Верни меня - [72]

– Он у нас единоличник, жаждет сам тебя ввести в курс дела. Но во время искушения ничего не слышит, кроме стонов и собственного наслаждения. Для него это сейчас на первом месте, а не ты.

– Во время искушения? – переспрашиваю я.

– Секса, детка, трахается он со своими девочками. Ну не только трахается ещё и питается, как и многие сейчас, – усмехается, когда я закрываю глаза, чтобы перебороть смущение от его слов. Да-да, знаю, что есть такое слово, но оно не произносится. Не разрешается, как и порнография, даже лёгкая эротика запрещена. Строгость и следования правилам. Поэтому для меня все, что касается этого запретного слова, неприятно и… интересно?

– А ты почему тут? – открываю глаза, с прищуром смотрю на Луку.

– Я уже закончил и меня это мало интересует, только питание, поэтому мне скучно стало, решил пройтись, а тут ты такая вся одинокая. Вот я и решил разбавить твою мрачную печаль, повесели меня своей глупостью, – издаёт неприятный смешок.

– Слушай, свали отсюда, а? Достал уже. Ты хоть кого-то, кроме себя видишь? Да и уверена, ни с кем ты не был. Кто ж достоин такого напыщенного осла? Только правая рука! – выпаливаю я от возмущения и тут же густо покрываюсь краской. Это я сказала? Правда?!

На секунду замирает, а затем откидывает голову и громко смеётся, стуча ногами по мехам на кровати.

– Закрой рот уже, – шиплю я, ещё больше собирая в себе ярость на него.

– Ты так скоро сама будешь не против полежать на столе, – продолжает хрюкать от смеха. Подрываюсь с места, хватая подушку на постели, и запускаю в него. Он отбивает её рукой, разрезая наволочку, как и саму ткань, что по всей комнате разлетаются перья.

– Ну, держись, Лия, – садится на кровати и берет в руки другую подушку, швыряя её в меня. Я успеваю отскочить и поймать её. Прищуривается, ожидая от меня ответного хода. И я в долгу не остаюсь, сильнее хватаю её, и забираюсь на кровать, ударяю ею его по голове. Хватается за неё и тянет на себя, а я на себя. Раздаётся сильнейший треск, и я падаю спиной назад, громко кричу. Не успеваю я долететь до пола, как оказываюсь в руках смеющегося Луки.

– Ты идиот, – не могу не улыбаться, продолжая держать часть подушки в своих руках. А вокруг нас полно перьев. Лука бросает меня прямо на кровать под свой задорный смех. Волна перьев поднимается надо мной и зависает в воздухе, настолько красиво кружась, что я задерживаю дыхание и наблюдаю за этим фокусом.

– Смотри ещё, – шепчет он, ложась рядом со мной, и рукой водит по воздуху, заставляя перья кружиться над нами. Это невероятно красиво, невообразимо и сказочно. С таким восхищением я смотрю, как появляются в воздухе разные фигуры. То птица, то змея, то облако, то молния.

– Здорово, – поворачиваю голову к парню, улыбается и играет бровями.

– Так скучал по этому, ты не представляешь. Столько столетий прятать в себе это и довольствоваться тайно кровью животных и редко друг друга. Петру позволял пить его кровь, поэтому так сильно вырос в человеческом теле. Хотя он младше меня на пятнадцать лет. Это невыносимо больно питаться братом, чтобы найти другого, – печаль в его голосе вызывает жалость к нему, которая противоречива, вообще, к такому существу, как Лука. Но мне жаль его, очень жаль.

– Спасибо тебе, Лия, что всё же вернула брата. Он единственный, ради кого я продолжаю жить. Да, я слышу то, о чём ты думаешь сейчас. Твои мысли, как эти перья, летают в воздухе и задерживаются. Имеют разный запах и их можно отличить. Ты противоречива, но ты одна из нас. Тебе проще будет принять то, что, когда окончится война, тебе придётся обратиться. Ты хоть и враг, но весёлый враг и необходимый союзник в бою. С твоей помощью мы отомстим, – поворачивает голову ко мне. А я вздыхаю, отворачиваясь от него. Опускает руку, и перья падают прямо на нас.

– Я просто не могу поверить. Так много информации, так много страха и ужаса, что познала, не дают мне даже думать. Я многого не понимаю. Я не понимаю, зачем убивать друг друга, если можно все решить миром? – сажусь на кровати, смахивая с халата перья.

– Нельзя, Лия. Не мы первые её начали, а Василика. И не будет мира, пока не произойдёт война. Василика не оставит тебя ему, как и не желает того, чтобы мы существовали. Ей было мало того, что брат ей подарил. Она хотела быть единственной в своей власти. Но с уходом брата и у неё ушла часть сил, и осталась возможность только копить их. Брат обратил её, – садится рядом.

– Но… они говорили… Петру говорил…

– Врал, чтобы не забивать ещё больше твою пустую головку. Когда брат очнулся и вышел из озера, первую, кого он встретил, была Василика. Он пытался объяснить ей, что с ним что-то не так. Но учуял кровь, её кровь. Не смог противостоять, и чуть было не убил её, пока пил. Разум сам ему подсказал обменять её жизнь на его часть крови. Он это сделал, и девушка очнулась, уже такой же, как он. Я не знаю точно, что было дальше, но Вэлериу пришлось бежать. Он нашёл нас в горах и обратил меня, Георга, оставшихся мужчин и женщин. Женщин к себе призвала Василика. Она… имеет власть над женским родом. И когда ты станешь такой же истинной веры, как и мы, то сразу пойдёшь по её зову. Нам пришлось скрыться, и мы нашли эту землю, на которой начали выстраивать замок. Один из наших мужчин услышал голос своей жены и пошёл на него, там его схватили и передали Вэлериу послание, что если он не придёт к честному бою, то весь его народ будет сожжён. Ему ничего не осталось. Он запретил нам идти с ним и исчез навсегда. Мы ждали его год, два, три, а потом узнали, что больше никогда он не вернётся к нам. Георг, твой отец, он передал нам мысленно послание, что Вэлериу жив и находится в Эллиаде. После этого и он пропал.