Иноземия, или туда и снова туда - [22]

— Пощади!

Интонация, с которой эта мольба была произнесена, подходила для вопросов вроде «который час», но уж никак не для обращение к человеку, в глазах которого читалась только одно — жажда убить тебя. Подобное спокойствие человека, которого Зак еще совсем недавно отнес к своим врагам, не могло не изменить точку зрения правителя Мена, а потому он, забрав кошель, решил разобраться, в чем тут дело.

— В чем дело? — так и спросил он.

— Я говорю, пощади! — честно ответил молодой проповедник, — Все отдам, все свои сбережения, — незаметное подмигивание, — только не трогай меня, пощади! Прошу тебя, не знаю, кто ты, но я — не тот, кто нужен тебе…

— Ээ… — Зак совершенно перестал понимать происходящее, а потому, чтоб лучше разобраться, спрятал в ножны свой меч и наконец обратил внимание, что известный артист все это время повторяет примерно одни и те же слова, время от времени вставляя между ними связующие местоимения.

— … как это, [censored], и что за [censored] называется? [censored] тут делаешь [censored] и [censored], я сказал, как это [censored] называется, и какого ты [censored] Ав, [censored], привел сюда [censored] [censored], Ав, и [censored] твою [censored] за [censored] в [censored] [censored]…

— Ээ, — только и смог повторно произнести Зак, который так и не смог привыкнуть, что тут, в Иноземии, все было совершенно не таким, как он привык, и мерить местных жителей по его меркам было все равно, что пытаться измерить линейкой вес или весами объем.

Однако ни на первое, ни на второе замечание Менского знаменитый эстрадный певец и артист не прореагировал. Так что перед Заком, желающим наконец поговорить по душам со своим старым знакомым, а не выслушивать набор непонятных слов, не оставалось выбора. Пожав плечами, он достал из ножен меч и несильно привел его в контакт с головой артиста, естественно что плашмя. Результатом подобного взаимодействие стало выключение всех органов восприятия певца на достаточно продолжительный период. Проще говоря, он вырубился, оказался в нокауте. Однако и тут поведение проповедника не лезло ни в какие рамки — вместо того, чтоб как-то реагировать по особенному, он спокойно поднялся с колен, отряхнул с них пыль, и протянул Заку руку.

— Ав, — сообщил он.

— Ээ? — в третий, и, вероятно, далеко не последний раз проявил свое красноречие Менский.

— Ээ? Это имя твое, Ээ? Или это что-то другое. Потому что Ав — так меня зовут. Хотя полностью меня зовут Авант, но для друзей, да и не для друзей тоже, я просто Ав. А к тебе как обращаться? Имя у тебя есть?

— Есть, — честно ответил Зак, — Но я хотел…

— Очень приятно, когда человек знает, что он хочет. Однако еще приятнее, если ты знаешь, как этого человека зовут. Можешь представиться?

— Могу, — согласился Зак, — Однако…

— Ну тогда… — начал было перебивать опять Ав, однако на этот раз Зак все же свою фразу закончил.

— … если ты не перестанешь меня перебивать, то я закончу то, зачем сюда пришел.

Ав перебивать его не стал, в результате чего хоть и не на долго, но воцарилась тишина, в которой лишь храп артиста доказывал, что звуковые волны по прежнему распространяются.

— Итак, я хотел бы выслушать объяснения, что все это значит, что тут происходит, кто ты такой, да и вообще… В чем дело? — наконец начал беседу Зак.

— Ну, я мог бы конечно спросить тебя о том же самом, так как, как я полагаю, ты тут имеешь не больше прав находится, чем я, однако в отличие от тебя у меня оружия нет, так что отвечу. Кто я такой — я Ав. Авант. Что еще сказать? По образованию — юрист, если тебе это о чем-то говорит. Что тут происходит и что все это значит? Знаешь, полностью я картину всего происходящего описать не могу, но, исходя из того, что я знаю — ты почему-то обиделся, когда я лишил тебя денег, явно тебе не принадлежащих, решил меня покарать, выследил, каким-то чудом сюда проник, я сам понять не могу, каким образом, и вот сейчас хочешь выяснить, почему я такой спокойный, и почему ничего не предпринимаю для спасения своей жизни.

— Ну и почему? — действительно стало интересно Заку.

— А потому что я знаю, что ты ничего со мной не сделаешь. И ты тут в таком же положении, как и я — без документов, без билета, совершенно незаконно и неофициально. Просто так поезд ты не покинешь, а случись что-то со мной — Корлип незамедлительно бы об этом сообщил куда надо. Ну а случись что-то с ним — тут уж, извини, за тобой бы вся полиция Окраины и Великославии погналась.

— Корлип? — не понял сначала Зак, но тут наконец догадался, — А, Корлип, это тот, кого я вырубил?

— Вот-вот, это был сам Корлип, если ты этого не заметил. Так что давай так — договоримся по мирному. Я тебе вернул твои деньги, ты меня напугал, мы в расчете, так что давай придумывать поскорее, что нашему другу сообщим, когда он в себя придет…

— Подожди, подожди, не так быстро, — притормозил Ава Зак, — Давай еще раз начнем с начала — чего это ты решил, что деньги — не мои?

— Ну как, а они что, твои? — удивился Ав.

— Ну вроде как да… — откровенно ответил Зак.

— Да ладно, меня то ты все равно не обманешь. Ты хоть знаешь, сколько у тебя в кошеле денег? И какие именно там деньги? Нет? Ну вот, и я о том же.