Иной мир. Начало - [7]

– Уже капитан, – протянув руку для рукопожатия, поправил Егоров, – у вас отличная память, товарищ полковник. Сколько уже лет прошло? Пять?

– Четыре с половиной, ты данные на банду контрабандистов собирал, – отвечая на рукопожатие, ответил полковники Поляков. – Помнить всех меня положение обязывает. Ты, так понимаю, не в гости зашел?

– Так точно, Дмитрий Николаевич. Меня интересует досье под номером Д-2211.

Удивленно вздёрнув мохнатые брови, Поляков некоторое время изучал удостоверение Егорова.

– Министерство государственной безопасности… – прочитал вслух полковник, возвращая красную книжку капитану. – Всё те же люди, всё тем же заняты. Садись на стул, капитан, и жди. И смотри мне, ничего не трогай!

Поляков, необычно бодро для своего возраста встал и, звонко стуча стальной набойкой протеза на левой ноге, скрылся в глубине архива. Присев на скрипучий стул, Юра огляделся. Взгляд остановился на резной трости для ходьбы, скромно стоящей в углу.

Полякову повезло. Взрыв мины в далеком сорок пятом оторвал ему только стопу и позволил остаться действующим сотрудником госбезопасности, а моральная устойчивость и сила духа сохранили в нём человека, чего нельзя было сказать о Василие. Встреча со старинным другом оставила в душе тяжелый осадок и, чтобы отвлечься, Егоров начал изучать не примечательную обстановку архива.

Со времени последнего визита тут почти ничего не изменилось. Огромный зал, набитый разномастными книжными шкафами и стеллажами, да несколько неприметных дверей, ведущих в секретные архивы. Разве что грубую побелку на стенах заменил толстый слой зеленой краски, да сгнившие доски на полах поменяли на новые. Послевоенный Союз медленно вставал с колен постепенно зализывая раны и на всё сразу ресурсов и людей просто не хватало. По всей необъятной территории строились электростанции и заводы, заново засевались поля и осваивались новые земли, а на фоне восстановительных работ продолжала нести службу госбезопасность (она же СМЕРШ) с 1946 года переименованная в Министерство Государственной Безопасности. Ее агенты, одним из которых был Юрий Егоров, продолжали вытравлять с тела Родины недобитых фашистских пособников, иностранных шпионов и бандитов, которые, словно сорняки, густо проросли на территории СССР в послевоенный период.

– Очень странные интересы у тебя, капитан, – появившись так же внезапно, как и исчезнув, Поляков положил на стол перед собой пыльную папку из пожелтевшего картона. Края папки были опечатаны, а на лицевой стороне кроме невзрачного номера стоял штамп красного цвета “Совершенно секретно”.

– Ну, кто-то же должен заниматься и такими делами, – сухо ответил Юра потянувшись за папкой, но был остановлен властным жестом архивариуса. Постучав желтым ногтем по сургучной печати на папке, тот пояснил:

– Что бы вскрыть папку, придётся расписаться в журнале вскрытия и вновь опечатать документы после ознакомления.

– С этим проблем не будет.

Когда с необходимыми процедурами было покончено, Егоров удалился в небольшую комнату с письменным столом и стулом. Вкрутив в висящий над столом патрон лампочку с нетерпением заглянул в папку и был крайне удивлен. Большая часть документов была зашифрована или заменена на акты утилизации. Другими словами, Михаил Росс оказался настолько секретным парнем, что о некоторых его делах не должны были знать даже “свои” люди.

– Кто же ты такой? – тихо прошептал Егоров просматривая одну за другой бесполезные бумаги. Через пятнадцать минут подробного изучения досье в руках Юры оказалась единственная ниточка, ведущая к его цели…

Глава 4

Жара спала к утру и Бёрнс Амзель наконец-то смог уснуть. Проклятая Аргентина, ему никогда не привыкнуть к её климату. Родная и ласковая Германия снится практически каждую ночь и, наверное, так и останется недоступной до конца жизни. Оберфюреру СС, бежавшему от правосудия, нет дороги домой.

Стук в дверь прервал беспокойный сон и вызвал в разуме Бёрнса приступ неконтролируемого гнева. Если его разбудили по пустяку, то это будет стоить чьей-то жизни. Обрадовавшись холоду металла, он достал пистолет из под подушки и направился к выходу.

Гвидо переминается с ноги на ногу и выглядит сильно озабоченным. Он не из тех людей, которые побегут к начальству из-за пустяка. Знает о бессоннице и о том, что Бёрнс почти всегда засыпает с рассветом.

– Молодой парень пытался незамеченным пройти на территорию поселения, но был обнаружен аборигенами. Они поймали его в начале ночи и доставили к нам около часа назад. Хнычет как девка, представился Вернером Кляйнером. Сказал, что будет разговаривать только с вами.

Бертольд Кляйнер был двоюродным братом Бёрнса. Дальний родственник сгинул где-то под Москвой ещё в сорок первом и с тех пор о нём ничего не было слышно. Наверняка погиб. Вернер, скорее всего, является сыном пропавшего братца. Возникает вопрос – как он нашёл своего дядю, о существовании которого ему вообще не положено знать. Ситуация требует немедленно разобраться в ней.

– Дай мне минуту! – Бёрнс Амзель скрылся за дверью.

* * *

Аргентинцы, которых Бёрнс нанял для охраны поселка, немного поиздевались над пойманным мальчишкой, но бить и, тем более калечить, не стали. Они бы с радостью отобрали у бедолаги всё имущество, но тот оказался пустым. Разочарованные аборигены должны были доставить пленника к Гвидо сразу после поимки, но не стали этого делать, а решили поразвлечься. Не мучай старика Хауслера простатит, Вернеру Кляйнеру бы не посчастливилось дожить до утра. Поразвлечься аргентинцы хотели весьма неприятно, готовились скормить паренька собакам.