Иной мир. Часть 2 - [19]

Минуты две орал адский многоног. И крошил каменный пол кармана крепкими и острыми ногами. Мельтешили они с поразительной скоростью, дробя квадрат размером метр на метр в пыль и при этом оставаясь целыми. Крепости им не занимать.

Многоног успокоился резко. Ноги пропали в темноте лаза, оставив на полу кармана две глубокие борозды. Сложилось ощущение, что насекомое было вытянуто наружу силой. Точнее, оно не ожидало, что его начнут тянуть за хвост и попыталось удержаться просунутыми в карман конечностями. Думаю, что другими конечностями насекомое тоже цеплялось за каменный пол пещеры.

— Его кто-то вытянул! — Боков обеспокоенно вскочил, подхватил с пола рюкзак, автомат и, врубив фонарь, принялся освещать лаз. — Сань, кто у нас по силе превосходит многонога?

— Из пещерных никто, — не задумываясь ответил Бодров. — Из наземных бругар посерьёзнее будет или гориллоид. Первый в пещеру не полезет. Второй в этих краях не водится. Не знаю, кто его вытащил. Может ещё один многоног объявился? Они ведь жрут друг друга. Тишину поймали. Слушаем.

Я прислушался. Из щели не доносится никаких звуков, кроме еле слышного журчания воды. Фонарь пользы приносит мало. В том пространстве, что освещает, пусто.

— Берсерк многонога как за здрасте уложить может, — сказал Булат. — Берсерки по пещерам гулять любители.

— Кто такой берсерк? — тут же спросил я.

— Это медведь, — ответил Боков. — В пещере ты встретил отшельника, помнишь? Есть ещё берсерки. Эти тоже одиночки, но на месте не сидят. Убийцы из них отличные. Кто рискнёт высунуть голову наружу и посмотреть?

Я головой показал, что выходить не намерен. Булат и Саня сделали то же самое. Андрюха Боков устало вздохнул и, направившись к проёму, пробормотал:

— Кому, как не мне, это делать…

Если многонога уделал некий берсерк, то я сойду с ума. Ну не может он нам встретится в этой пещере. Слишком много встреч для столь непопулярного места. Этот мир — что-то сложное, но к тому же это сложное слишком предсказуемо. Порой мне начинает казаться, что нахожусь в компьютерной игре. В интересной, хорошо реализованной, но игре. Возможно такое на самом деле? Не знаю, но поверить готов во многое.

Пробыв в пещере секунд пять, Андрюха Боков позвал нас:

— По одному и не боясь выходим. Тут относительно безопасно.

Первым выйти наружу рискнул Бодров. Следом за ним в щель пролез я и обомлел. Нет, этого точно не может быть!

Многоног, пытавшийся добраться до нас и сожрать, лежит в нескольких метрах от щели, ведущей в карман. Его ужасная голова отрезана и валяется в жёлобе, по которому течёт ручей. Лишившееся головы тело разрезано в районе брюха и на пол пещеры вывалилось всё его содержимое. Ядовито-жёлтая слизь и останки каких-то животных, не успевших перевариться. Слизь шипит и по не многу разъедает пол пещеры. Воняет жутко. Тухлятиной вперемешку с кислятиной. Лютая смесь в брюхе у многонога хранилась.

Сдержав первые рвотные позывы, я приблизился к стенке пещеры, упал на колени и принялся освобождать желудок. Неприятное это занятие. И болезненное к тому же.

— Воды? — спросил Булат, когда я закончил, протянув мне пол литровую бутылку.

— На голову… — пробормотал я и, немного переместившись, наклонился.

Помывшись, я всё же попил, предварительно прополоскав рот. Каждый новый вдох воскрешает тошноту. Срочно нужно выйти на поверхность.

— Под язык закинь, — сказал Андрюха, протянув мне небольшую зелёную пластинку. — Это местная травка. Что-то вроде мяты, если по вкусу. Бодрит, убивает тошноту и отключает обоняние. До завтрашнего дня нюхать ты будешь неспособен.

Закинув пластинку под язык, почувствовал адски мятный вкус. Ощущение, что рот набили мятой. Набили, настучали по челюсти, а затем всю пережёванную мяту вынули. Онемело всё: зубы, десна, язык, нёбо, нос и, кажется, даже лоб. Способность чувствовать запахи отключилась. Способность чувствовать вкус кроме мяты скорее всего тоже. Пусть будет мята. Я согласен.

— Где ты раньше был? — с трудом спросил я.

Боков не ответил. Только пожал плечами и пошёл в центр пещеры. Пошёл к берсерку, который сумел так легко расправится с многоногом. И почему я не заметил его сразу?

Светлячки на потолке пещеры начали включаться. От середины к краям. В считанные секунды гирлянда замерцала нежно голубым светом и надобность в фонарях отпала.

Огромный медведь, закованный в стальную броню, сидит у стены, уронив голову на плечо. Грозный меч, не менее полутора метров длинной, валяется рядом с ним. Если посмотреть на стенку пещеры, то всё становится ясно: берсерк врезался в неё спиной. Судя по тому, как раскрошился камень — полёт был быстрый.

— Он мёртв? — спросил я, всё ещё пытаясь привыкнуть к адскому мятному вкусу во рту. — И это… если жив… опасен?

— Должен был выжить, — тихо ответил Бодров Саня, стоящий совсем рядом с поверженным многоногом. — Медвлюди, они живучие. Покрепче людей будут. Плохово мы ему не делали — значит не опасен.

— Не советую так близко с этой тварью стоять, — сказал Булат. — Они и без головы опасны, если ты не забыл. Втащит — считай погиб. Медведя он будучи мёртвый в стену запустил.

Я попытался мысленно воссоздать бой берсерка с многоногом. Адская тварь пыталась забраться в карман, в котором мы укрылись и ничего не замечала. Берсерк схватил её за хвост и отбросил в сторону. И это, не взирая на то, что многоног минимум в трое тяжелее его!