Иностранный легион - [150]

Однако американцы отвергли такое предложение по политическим соображениям: только что они ушли с намятыми боками из Кореи, а тут еще сомнительное участие в такой авантюре, которая грозила втянуть США в мировой конфликт с СССР и Китаем! По плану «Кондор» предполагалось сконцентрировать оставшиеся незадействованными при Дьен-Бьен-Фу парашютные батальоны и части Легиона и высадить их недалеко от базы с целью ее деблокирования. Однако нехватка транспортных самолетов заставила Наварра и Коньи отказаться от реализации этого плана в изначальном варианте и двинуть имевшиеся в Лаосе войска сухопутным путем, по бездорожью. В состав Восточной подгруппы этих войск входил 2-й батальон 2-го Иностранного полка. К моменту капитуляции гарнизона Дьен-Бьен-Фу эта группа не дошла до базы всего 30 километров, и начавшаяся операция по спасению базы провалилась. Однако, по мнению Наварра, даже если бы группа прорыва успела к Дьен-Бьен-Фу до ее падения, максимум, чего она могла достичь — это на время заставить Зиапа отказаться от решительного штурма базы.[638] План «Альбатрос» в тех условиях был более реальным, но слишком запоздалым для своего практического выполнения. Он предусматривал прорыв гарнизона базы в юго-западном, южном и юго-восточном направлениях. Когда его передали в Дьен-Бьен-Фу, там его назвали «кровопусканием» и выполнять не стали, поскольку посчитали, что солдаты пали духом и были настолько измотаны боями, что просто не выдержали бы пути по джунглям и бездорожью, где, как известно, каждый километр дается за 10 обычных.[639] Когда все же, видя, что положение Дьен-Бьен-Фу полностью безнадежное, командование гарнизона приняло этот план, оказалось, что он уже невыполним — почти все остававшиеся у французов войска сдались вьетнамцам, а бункер, в котором оно находилось, был обложен противником, который 7 мая и принял капитуляцию полковника Кастри. Поздним вечером 1 мая вьетнамцы предприняли последние усилия для уничтожения Дьен-Бьен-Фу. После «остервенелого», как говорил находящийся здесь советский военный советник, сопротивления противника ночью со 2-го на 3-е мая «коммунистические войска овладели рядом важнейших позиций, дававших ключ для последнего удара по французским империалистам». Это были позиции «Элиан-1» и «Доминик-3», отданные легионерами и их боевыми товарищами врагу после ожесточенных боев и ценой огромных потерь. В то же время все усилия вьетнамцев по овладению позиции «Элиан-2» закончились провалом. Несмотря на то что против этого укрепрайона вьетнамцы сосредоточили почти все «катюши», надрывный вой которых при пуске ракет сильно давил на нервы, при помощи еще остающейся артиллерии гарнизон «Элиан-2» выстоял, стреляя по противнику в упор из всех видов оружия, имевшегося в наличии. Вьетнамцы потеряли здесь сотни убитых из своих лучших 88-го и Ю2-го «Столичного» полков 308^ пехотной дивизии, но так и не смогли взять позицию штурмом. Справились с «Элиан-2» и ее защитниками вьетнамцы средневековым способом — подвели под нее минные галереи, куда заложили полторы тонны тринитротолуола, и б мая подорвали. Немногие оставшиеся в живых при взрыве легионеры бились здесь до конца, предпочтя смерть сдаче в плен.[640] На другой стороне обороны базы после мощной артиллерийской подготовки вьетнамская пехота овладела в ходе ожесточенного боя позицией «Югетт-5», причем здесь противники дрались врукопашную по пояс в воде. Согласно свидетельствам с вьетнамской стороны, их артиллерия превратила окопы и блиндажи легионеров в месиво из грязи и щепок. К полудню 7 мая 1954 г. ситуация для гарнизона Дьен-Бьен-Фу стала безнадежной. Лучшие его части, в том числе остатки батальонов легионеров, еще продолжали отчаянное сопротивление на позициях «Клодин» и «Изабель», а также на восточном берегу реки Намъюм, но это была агония. Несмотря на то что к тому времени гарнизон составлял 10 133 человека, сил и возможностей сопротивляться у них почти не было. Поэтому к вечеру того же дня сопротивление быстро ослабело, появился первый белый флаг — это сдавались арабы. Пошла «цепная реакция» — белые флаги стали появляться то тут, то там. В ходе общей атаки, предпринятой вьетнамцами на центр Дьен-Бьен-Фу, сопротивление его защитников было окончательно сломлено и база пала. Продолжал оказывать яростное героическое сопротивление лишь гарнизон «Изабель», но и он был обречен. Между тем легионеры позиции «Изабель» сдаться наотрез отказались. Полковник Лаланд решил идти на прорыв. Видя колебание арабов, легионеры пригрозили им оружием, и те были вынуждены повиноваться. Испортив остающееся целым оборудование, в ночь с б-го на 7-е мая 1954 г. гарнизон «Изабель» пошел в самоубийственную атаку против ошеломленных вьетнамцев, которые приготовились к его сдаче.[641] В ходе ожесточенного боя большая часть из полутора тысяч смельчаков осталась на поле боя, прорваться удалось только 70-™ счастливчикам. Далеко не все из них были легионерами — здесь были также тайцы и арабы, которых пришлось поднимать на прорыв пинками и угрозой применения оружия. В совершенно не человеческом виде, в изодранной форме, израненные, голодные, с разбитыми в рукопашных боях прикладами винтовок и автоматов пробилась в июне l954 г. в Лаос эта героическая группа. Это было все, что осталось от 15-тысячного гарнизона Дьен-Бьен-Фу. Около l0 тысяч человек оказались в плену, в котором они находились больше года. Условия их содержания были ужасными, т. к. попали они в еще более извращенный вариант ГУЛАГа — азиатский. Большинство из них находилось под открытым небом, несмотря на самые неблагоприятные погодные условия, в огороженной забором с вышками части джунглей. Местность кишела ядовитыми тварями, змеями и насекомыми, укусы которых унесли немало жизней. Кормили их отбросами и в расчете на азиата, то есть сильно уменьшенными порциями, которых для европейца не хватало. Охрана лагерей, специально подобранная из тех, кто в наибольшей степени пострадал в той войне, особенно лютовала, имея на руках приказ стрелять без предупреждения в случае даже подозрения в готовящемся побеге. Легионеров среди пленных было немного — большая часть полегла на поле брани. Большинство из пленных легионеров были ранеными и требовали медицинской помощи, которая здесь отсутствовала. При этом к ним со стороны «советских товарищей» было проявлено особое внимание. Они вычисляли из этой массы бывших советских граждан, граждан социалистических стран Восточной Европы, а также эсэсовцев. Последних определяли очень просто, по характерным татуировкам на руках, и после непродолжительного допроса их жизни обрывали выстрелы. Эсэсовцы отмечали буквами латинского алфавита свои группы крови: «A» — 1-я группа, «B» — вторая и т. д. Впрочем, несколько бывших эсэсовцев исхитрились срезать с мясом такие татуировки, выжить и вернуться из плена! Граждан Чехословакии, Польши и других стран возвращали на родину, под надзор соответствующих служб. Легионерам же «советского» происхождения предстояло самое тяжелое испытание — возвращение в родной ГУЛАГ, на урановые рудники и в шахты Заполярья, где их следы теряются.