Инопланетяне в Гарволине - [13]

— А сколько надо? — спросила секретарша. — Для четырех бабушек хватит четыре пары…

— Нет, мне надо сто штук! — был ответ.

— Сколько? — воскликнула девушка, думая, что ослышалась.

— Сто штук. Их по парам считают? Значит, пятьдесят пар.

Вот именно в этот момент и развеялись подозрения секретарши относительно несомненно антипатичной бабы— соперницы. Даже самой вредной и противной не понадобится столько спиц!

Вглядевшись в ошеломленное лицо секретарши, фоторепортер счел нужным срочно придумать еще какое-то оправдание для закупки такого количества спиц. Секретарша слушала вполуха его неуклюжие выдумки относительно множества родных и двоюродных теток, тоже поручивших ему закупку спиц, поскольку им вдруг всем прислали из Австралии какое-то грандиозное количество отличной шерсти, вот и надо купить бедным женщинам спицы, и желательно одинаковые, а то еще перессорятся…

Тут фоторепортер замолчал. До него дошло, что несет он невообразимую чушь, неудивительно, что Марыся слушает его с таким недоумением. Эх, надо было с самого начала сказать, что спицы покупаются на профсоюзные деньги в качестве подарка для одного из подваршавских домов престарелых, остались неиспользованные деньги, вот главбух, подбивая баланс за прошлый год, и решил остатки денег израсходовать на благотворительную деятельность. А он… Бабки и тетки заполонили весь свет!

Но секретарша уже пришла в себя, и недоумение на ее лице сменилось ставшей привычной для фоторепортера лучезарной улыбкой. Девушка поняла: спицы номер три с половиной как-то связаны с тщательно скрываемой от нее редакционной тайной. Ах так, очень хорошо! Не станет она задавать лишние вопросы, ведь все равно ей не ответят. Обойдется собственными силами. Только надо поумнее взяться за дело.

И девушка мужественно отказалась от надежды провести остаток вечера с любимым — а такую надежду лелеяла в глубине души, — великодушно бросив ему:

— Да ладно уж, вижу, земля горит у тебя под ногами. Бери свои спицы и беги, в ресторан пригласишь меня в другой раз. И учти, если тебе еще что понадобится, всегда можешь рассчитывать на меня. Хоть вагон дуршлагов…

Освобожденный фоторепортер уже и в самом деле кинулся было бежать обратно к ждавшим его сообщникам, но, услышав слово «дуршлаг», остановился как вкопанный, затормозив на всем скаку.

— Ты сказала «дуршлаг»? — переспросил он. — Это такое кухонное приспособление из белого металла с дырками?

— Да, оно. Молодец, как ты быстро схватываешь!

— Дуршлаг, говоришь? — с нарастающим восторгом в голосе повторил фоторепортер. — Дуршлаги… Знаешь, а ведь это неплохая мысль…

Одолженный у военных вертолет поместили в ангар, предварительно убрав из него маленький редакционный вертолетик. И стали ломать головы. Редактору с его всепобеждающим энтузиазмом удалось преодолеть все трудности: административные, бюрократические, кадровые и финансовые. Для преобразования военного вертолета в космический корабль наняли целую бригаду механиков, с которых взяли подписку о неразглашении военной тайны. Механики так и не поняли, в чем состоит тайна, но вертолет был военным, значит, и тайна военная, дело обычное, отсюда и такие строгости. Поэтому механики на всякий случай никому из посторонних не рассказывали о характере своей работы, хотя у них самих она вызывала больше чем недоумение. Редактор кратко ознакомил бригаду механиков с их задачей, напустив столько туману, что механики поняли только одно: вертолет должен стать совсем непохожим на вертолет!

Естественно, между собой механики делились мнениями и сомнениями. Глядя на сваленные в углу ангара листы алюминия, механик Юзик высказал такое мнение:

— Сдается мне, они с воздуха собираются что-то подглядеть. А алюминий для того, чтобы, как экраном, защитить вертолет от… от чего-то.

У электрика такое предположение вызвало лишь презрительную улыбку.

— Соображай, что говоришь, пан Юзеф. Ведь это же пресса! Я бы уж скорее предположил, что они собираются что-то поджечь, потому как мне велели приспособить такую штуковину, которая станет крутиться, а на ней закрепить… Ни в жизнь не догадаешься! А на ней, чтоб мне лопнуть, если вру, так вот, на ней равномерно распределить бенгальские огни. Штуковина начнет крутиться, и бенгальские огни…

— Какие еще огни? — не поняли коллеги.

— Ну такие, что на Новый год пускают.

— И они могут что-то поджечь?

— Вот те раз! Не слышал, что ли, сколько новогодних елок каждый год сгорает?

— Нечего нам голову морочить, — проворчал пожилой помощник механика. — Ясно, вертолет нужен для телевидения, иначе зачем им понадобился глушитель? Сказали, это самое важное. Кумекаете? Вертолет летит и не трещит! А вспомните, как с вертолета нам показывают по телевизору репортаж о велогонке Мира, слышен только вертолет, редко какое слово прорвется сквозь его рев.

— А на кой черт тогда велели по бокам присобачить алюминиевые листы? Боками же вертолет не ревет. Нет уж, они собираются незаметно куда-то подкрасться. Это я вам говорю!

Когда же в ангар доставили целую машину листов плексигласа разной величины и неимоверное количество банок с серебряной краской, механики совсем растерялись. Данные материалы не укладывались ни в одну из их концепций, и механики стали с нетерпением ждать команды приступить к монтажу необычных приспособлений, рассчитывая на то, что в ходе их работы удастся приподнять завесу над тайной.