Иномирье. Otherworld - [95]

Когда мы проезжаем мимо, в одном из почерневших окон здания возникает лицо. Это прекрасная молодая девушка со сверкающими серебристыми волосами.

– Эй, а это еще кто? – спрашивает Горог.

Молох наклоняется через меня, чтобы получше разглядеть. Девушка отступает от окна, но слишком поздно.

– Это одна из Детей, – объясняет Молох.

Водитель буркает что-то в микрофон, прикрепленный к его шлему, и один из «Хаммеров», едущих впереди нас, сворачивает к обочине дороги.

– Почему они остановились? Что они собираются делать? – спрашиваю я, когда мы на полной скорости проносимся мимо.

– Разве это важно? – спрашивает Молох. – Не трать свою жалость на Детей. Что бы ни сделали с ней мои солдаты, уверяю тебя: она и такие, как она, поступили бы с вами гораздо хуже.

Несколько минут проходят в молчании. Потом «Хаммер» резко сворачивает вправо, ныряет вглубь одного из зданий, съезжает вниз по бетонному пандусу и останавливается перед лифтовым блоком. Молох и мы с Горогом выбираемся наружу. Я поднимаю взгляд на вход, через который мы только что проехали, как раз в тот момент, когда мощные бронированные ворота с лязгом захлопываются. Здесь царит непривычная тишина, словно бы все здание эвакуировали, оставив только самый необходимый персонал. Будя шагами эхо, мы идем по бетонному полу к лифту. Молох нажимает на кнопку, и двери перед нами скользят в стороны. Никто не произносит ни слова, пока кабина бесшумно поднимается к пентхаусу на девяносто шестом этаже. Двери открываются снова, и мы вступаем в потрясающие апартаменты, со всех сторон окруженные небом.

Я прохожу в ту сторону, откуда можно видеть ледяную равнину, мимо столика, на котором накрыта обильная трапеза. У меня урчит в животе, но я не обращаю внимания: меня больше интересует пейзаж. Теперь, когда мы выбрались из темных городских ущелий, оказывается, что солнце еще не полностью зашло. Я вижу, что с этой стороны Империума все башни, ближайшие к ледяной равнине, понесли серьезные повреждения. Здание Молоха расположено посередине зоны военных действий – и оно почти полностью сделано из стекла. Я не уверен, что здесь мы будем в большей безопасности, чем где-либо внизу.

– Это работа Детей, – слышу я голос Молоха.

Я поворачиваюсь к столу, где представлены, наверное, все виды животной жизни в OW. Мне удается опознать гору бизоньего мяса, но большая часть дичи изжарена и нафарширована до полной неузнаваемости. Молох усаживается в конце стола, Горог выбирает себе стул по правую руку от элементаля, после чего для меня остается только место по левую. Больше к нам никто не присоединяется. Не считая двух охранников, стоящих возле лифта, мы в помещении одни.

Горог немедленно хватает с блюда капающую жиром ляжку и принимается обдирать зубами мясо. Я не вижу большого смысла в еде, и Молох, по-видимому, интересуется трапезой не больше моего.

– Так приятно иметь возможность сидеть и говорить с нашими гостями с глазу на глаз, – произносит он. – Как долго вы уже пробыли в Otherworld?

– Несколько дней, – отвечаю я.

– И что вы о нем думаете, исходя из увиденного до сих пор? – спрашивает Молох.

Я чувствую себя так, словно меня интервьюируют. Такое впечатление, будто Молох добивается какого-то конкретного ответа, но я не понимаю, что именно он хочет услышать. Должно быть, я молчу слишком долго, поскольку Молох решает сам ответить за меня:

– Оно вам не нравится! Разумеется, нет. Оно был разработан безумцем для того, чтобы удовлетворять прихоти извращенцев и психопатов. Но все это изменится после того, как Магны не станет.

– Вы все время говорите «Магна». Разве здешние обитатели не называют его Создателем?

– Называют и так, и по-другому, – сухо отзывается Молох. – Он построил этот мир, чтобы потакать собственным слабостям. В настоящий момент нет никаких причин, по которым нормальному человеческому существу захотелось бы здесь остаться. Разумеется, со временем мы это исправим.

– Кое-где в Otherworld может быть довольно весело, если у тебя больше чем одна жизнь, – неуверенно вставляет Горог.

Молох усмехается.

– Да, насколько я могу представить, страх смерти лишает испытываемые ощущения некоторой доли приятности, – признает он. – Но все это в скором времени будет решено. Все понимают, что убивать гостей неблагоприятно для бизнеса. Идея состоит в том, чтобы предложить им объемные, уникальные переживания, которые побудят их оставаться в Otherworld так долго, как это возможно.

Элементаль, который выглядит и говорит как директор компании… Больше, кажется, уже нельзя ничего придумать. Интересно, много ли он знает? И кто ему рассказал?

Снаружи доносится громкий взрыв, окна на мгновение озаряет вспышка. Горог роняет свой обед.

– Что еще за чертовщина? – спрашивает он, отталкивая свой стул и поспешно подходя к окну.

– Дети, должно быть, – отзывается Молох. – Как обычно, точно по расписанию.

– Ох, черт!

Здание сотрясается от второго взрыва, и Горог вздрагивает.

– На это правда стоит посмотреть, – говорит он мне. – Это похоже на какие-то ракеты или типа того.

Я присоединяюсь к нему возле окна как раз в тот момент, когда огненный шар врезается в один из гигантских видеоэкранов, и верхушка ближайшей башни обрушивается, охваченная языками пламени.